Снег, газ и стальные трубы
Шрифт:
– А что делать?
– Ладно, утро вечера мудренее. Завтра посмотрю, как ты работаешь. Может быть, на работе ты совсем другой.
Они еще немного поговорили о том о сем. Вспомнили студенческое житье-бытье. Но скоро Юра, смертельно уставший после работы, стал клевать носом и заснул, не закончив фразу. Славке только и оставалось, что сделать то же самое.
Утром они подъехали на трамвае к заводу, на котором работал Юра.
– Ну ладно, ты иди к себе в цех, – сказал Славка, – а я зайду сначала в гости к директору.
– У директора сегодня, по-моему, неприемный день.
– Ничего, меня примет.
– А тебя на завод пустят? У тебя
– Меня везде пускают, – улыбнулся Славка. – Ну давай. Я к тебе еще забегу в цех.
Они разошлись в разные стороны. Юра вошел в цех, переоделся в раздевалке и вышел в цеховой пролет. Нужно запускать смену. Каждому рабочему нужно объяснить, что сегодня он должен делать, и предоставить фронт работ. Дело было привычным, и Юра справился с ним минут за двадцать. Потом они с распредом планировали дальнейшую работу. Занятие это сегодня оказалось неприятным. Не потому, что было тяжело составить план, а из-за отсутствия транспортировщика. Каждую деталь, которую Юра планировал запустить в производство, он должен был сам подвезти к станку. А это сотни килограммов и тонны железа. Если же учесть, что обязанности мастера на время перевозок с него никто не снимал, то становилось понятно, что Юра и сегодня домой еле приползет.
Потом прошло совещание на повышенных тонах у начальника цеха. Кто-то опять что-то не выполнил, недодал.
Потом начальник цеха ушел на оперативку к директору завода. Юра отправился на участок возить заготовки и ждать возвращения начальника цеха. Тот после оперативки обычно прибегал взвинченный, срочно собирал свое совещание и на нем распределял среди подчиненных часть пряников, полученных им от директора. После этого работа переходила в свой обычный задерганный, бестолковый ритм. И такое творилось каждый день.
В этот день начальник прибежал с оперативки раньше обычного. Он наткнулся на Юру, везущего тележку с заготовками, замахал руками и быстро заговорил:
– Снимай, к чертовой матери, со станков всю работу и запускай двадцать пятое изделие.
– А это еще зачем? – возмутился Юра. – У меня уже смена распланирована и работает. Совершу постепенный переход.
Он только представил, сколько лишних тонн железа придется перевезти, и ему заранее стало плохо.
– Сегодня на оперативке у директора, – стал объяснять начальник цеха, – появился представитель заказчика. Мужик крутой, он сразу заявил, что сроки поставки двадцать пятого изделия нами сорваны и, если через неделю мы не уложимся в график, к заводу будут применены санкции. Он как назвал цифру штрафа, так нам всем плохо стало. Директор приказал немедленно исправлять положение. А в нашем цеху оно самое плохое. Так что запускай изделие.
– Хоть бы пару человек мне в помощь подбросили, – сказал Юра. – Тяжело ведь. Мне одному не справиться.
– Хорошо, я поищу, – пообещал начальник и вдруг, изменившись в лице, сказал: – О, я пошел. Сюда идет тот самый представитель заказчика. Какого черта его занесло в наш цех?
Он быстро пошел к себе в кабинет. Юра обернулся и увидел, что к нему направляется Славка. Чудеса! Вот кого, оказывается, послушался грозный директор завода.
– Славка, – удивленным голосом спросил Юра, – это ты на совещании у директора перепугал всю администрацию?
– Я, – спокойным голосом ответил Славка.
Посмотрев на Юрино занятие, он тоже очень удивился:
– А ты новую специальность осваиваешь? Мастер-тачечник?
– Если бы осваивал, – тяжело вздохнул Юра. – Я к ней уже привык. Отбери у меня тележку,
– Заведи специального человека. Пусть он детали возит.
– Где же его взять? Подсобных рабочих не хватает, вот и приходится мастерам за них работать.
– Я уже привык, что во многих НИИ картошка, овощебаза и прочее удовольствие на инженерах держится. Там без высшего образования метлу в руки не доверят. Но чтобы непосредственно на производстве?! Как на тебя после этого рабочие смотрят?
– Вот так и смотрят.
– Интересно, – задумчиво произнес Славка, – а это твой начальник цеха от меня убежал?
– Да.
– Почему же он тележку не возит? Или такую вещь у вас доверяют только специалистам с красным дипломом?
– Славка, не издевайся, и без тебя тошно.
– Ладно, не обижайся. Покажи лучше свое чудо-производство. Может, я для себя какой-нибудь опыт почерпну.
Они прошлись по цеху. Славка, кипучий по натуре человек, лез буквально в каждую дырку и засыпал Юру кучей вопросов. Но при виде оборудования и технологии взгляд у него становился все удивленнее и удивленнее. У одной группы станков он ошарашенно остановился, долго на нее смотрел и вдруг, перекрывая шум станков, громко расхохотался на весь цех.
– Ребята, вы что, обалдели? – давясь хохотом, еле выговорил он. – Трофейные немецкие станки, эхо войны! И это в Ленинграде!
– Ну и что? – не понял Юра.
– А со времен Кулибина и Ползунова у вас ничего не осталось?
– Не ерничай, ты на производстве, а не в музее.
– Что-то слабо верится. И что, неужели на этих развалинах план даете?
– Да, почти всегда. Тяжело, правда, но вытягиваем.
– Вот что, Юра, – Славка стал серьезным. – Я тебя хорошо знаю и знаю, что к каждому делу ты подходишь серьезно, со всей ответственностью. Свали на тебя самую безнадежную затею, и ты из кожи вон будешь лезть, стараясь ее выполнить. Так и здесь, я чувствую, получилось. Вытягиваешь план при недостатке рабочих и устаревшем оборудовании. Но это можно практиковать там, где плюшевых мишек делают, а не турбины. Серьезное производство, здесь не место подобному энтузиазму. Ты хоть понимаешь, что этим только вред наносишь?
– До меня что-то не доходит.
– Очень просто. Хорошо, рабочие, допустим, сейчас везде дефицит. Но оборудование! Ты на старье вытягиваешь план. Руководство, очевидно, решило, что в цеху все нормально, раз он план дает. В результате затягивается реконструкция, а вы чуть ли не каменным топором турбинные узлы делаете. Я понимаю, что русский мужик топором может избу срубить, потом им же ложки вырезать, а потом этим же топором турбину делать. Но на дворе двадцатый век, и не смешите людей, ребята. О какой надежности турбин можно говорить, когда они сделаны таким вот образом? А потом эксплуатация не знает, в какую сторону бежать от вашей машины. Это турбины, на них бывают аварии, и с человеческими жертвами.
– А что делать?
– Проявить принципиальность и характер. Для начала довести до сведения администрации и парткома, что в цеху сложилась ненормальная ситуация. Если это не поможет, работать, как положено по должностным инструкциям и технологии, без авралов и «ура!». Сорвать таким образом пару раз заводской план. Вот тогда все забегают.
– Да ты просто махновец какой-то. Срыв заводского плана? Это, знаешь ли, чревато.
– Боишься? Вот поэтому я и говорю, что администратор из тебя не получится. Не твое это дело. Бросай все, к черту, переходи на конструкторскую работу.