Снег над океаном
Шрифт:
Вот дошли до берега! Крики, вопли фанатов. Букеты, красные шелковые сердечки сыплются под ноги, скользят с досок, уходя навсегда в мутную портовую воду. Оцепление отжало дорожку к лимузину; тихонько матерятся где-то антиснайперские расчеты; слуги, выглядящие дороже и значительней обоих президентов, распахивают дверцы; искры солнца на бронестеклах, толщиной в спичечный коробок.
И вдруг тоненький паренек прокатывается коленями вперед под оцеплением, вылетая позади президентов прямо в ноги блондинке. Замирают все первые ряды; изумленная тишина катится вверх, вверх, вверх по трибунам;
Но паренька одушевляет совсем иной фанатизм, и в стихающем гуле толпы, в растерянном буханье медных тарелок оркестра - ударник знай себе шпарит, не сняв наушники, плевать ему даже на это!
– над причалом тонко, безнадежно:
– Конго, я не могу без тебя жить!
Конго чуть наклоняет голову; мальчик, наверное, видит алые искры под прикрытыми веками.
Тишина становится абсолютной, потому что Конго роняет без паузы:
– Не живи.
***
– Не живи?!! А дальше? Вас там население не линчевало? Хотя чего это я. Куда там линчевать, даже помидорами закидать вряд ли кто посмеет.
– Ты знаешь, наоборот, - рассеяно улыбнулась Такао.
– После того случая стали относиться даже лучше. Меньше соплей, больше дела.
Доктор пожал плечами (вот привязалось!) и попытался вернуться к прежней теме:
– Кстати, о подводных лодках. Что там с четыреста первой? Ну, которую в «Гостях у сказки» Резервная эскадра не поймала? Чем закончилось?
Такао улыбнулась:
– Если я скажу, что все закончилось хорошо, ты же с хирургической точностью спросишь: хорошо для кого?
– Я терапевт вообще-то.
– Ну, тогда с пофигизмом врача общей практики не дослушаешь чего-нибудь важное в моем ответе. Найди время, досмотри уже кино до конца, оно того стоит.
– Доснимут – досмотрю, - буркнул врач.
– Терпеть не могу неоконченного, только разогнался, во вкус вошел – и стой, жди продолжения. Нет уж, я все-таки подожду последнюю серию. Такао, а лично для тебя чем это кончилось?
– Для меня пока ничего не кончилось. Пока все живы. Вот что. За обедом я спрошу, не хотят ли наши гости вкатиться в гавань с музыкой, с живым звуком. Трансляцию на весь остров мы обеспечим. А тебе спасибо, иди поспи. Вижу, что не помешает. Качки не ожидается, ко времени подниму.
– А зачем за обедом? Разошли сообщения, тебе и бегать не придется.
– Ну ты же не думаешь, что я так вот просто пустила в тактическую сеть их всех? Только старшую. Как они ее называют за спиной: “тетя-капитан”. Ну, а второе - я хочу видеть и слышать ответ. Тоже чувства.
Чувства
– Я-то думал, буду для своих петь. Думал, в посольство еду, для людей.
Сольвейга на то плечами пожала:
– А я думаю, надо их простить и жить дальше. Бывает же, что рождение ребенка убивает мать. И что, ненавидеть за это ребенка до конца его дней?
Люди повскакивали с мест; блики синего и алого цвета с футуристических панелей заплясали по лицам, по стиснутым кулакам:
– Соль, ты чего?
– Ты же с нами ездила по фронтам, в больницах выступала!
– А теперь перекинулась на сторону либерастов? Платить и каяться?
Женщина продолжала стоять на своем:
– В том вопросе я считаю как вы, а в этом - как я. Туман закончил войну, пора закончить и нам.
И в полной тишине гости поделились надвое. Кто решил поддержать Сольвейгу, вышли готовиться. Прочие же угрюмо сидели за красивыми гладкими столами, в привычном каждому по игре “Mass Effect” интерьере космического рейдера “Нормандия”. И не двигался никто, и слов не находил. Проснувшийся доктор сделал второй заход к автомату с едой. Увидев хмурые лица и узнав суть спора, доктор подумал: “Всякий свое мнение имеет, а я вот не определюсь никак.”
Тут его взяла за рукав давно присматривающаяся девушка в ярком и полуоткрытом платье:
– Хо! Это на самом деле ты!
Доктор недоуменно всмотрелся:
– Алка? Точно, Алка! Вот где не ждал встретиться! Ты как здесь?
– Я тут с подтанцовкой. Ну, нашего фронтмена кудрявый в лазарет уложил, так что у меня типа отпуск...
– девушка уверенно подтянула собеседника к столу:
– Садись! Давай сюда твой поднос. Ешь, а я рассказывать буду...
Оказывается, в родном городе развод терапевта вызвал совершенно гомерических размеров общественный резонанс. Доктор вспомнил, как Такао приобнимала его на ступенях, и как не далее сегодняшнего утра вызывала в рубку. Подумал, что после этого волна подымется еще выше. Алла заметила, что доктор ужин закончил, и как бы между прочим спросила:
– Так вы развелись после того, как появилась... Она?
– девушка осторожно кивнула на экран, где Такао и Сольвейга обсуждали лучшее размещение звука на полубаке.
Доктор вздохнул:
– Я не завел никого на острове. И развод был задолго до того. Все перебрехали, сучьи дети, а прошло времени всего-то пара недель.
Алла запустила пальцы в подстриженные челкой рыжие волосы:
– Не мое, конечно, дело... Но все равно ж узнаю через сплетни. Лучше сам скажи. Если не хочешь, чтобы опять переврали.