Снег над океаном
Шрифт:
Хару-Хару 3 минуты назад / Это ужас, ужас какой-то!
Канцлер 3 минуты назад / Нет, ужас - это будет следующий фильм. «Штрафной флот». Эпическое будет полотно.
Калина Красная 3 минуты назад / >Канцлер Типа, нам в башни ГК черенки от лопат вставят?
Санкт-Ленинград 3 минуты назад / Один черенок.
Ташка 3 минуты назад / На троих.
Гонщица 3 минуты назад / И весла.
Я_всё_слышу 3
Ашигара-Самурай-я 3 минуты назад / Выстрелами.
Мяука 3 минуты назад / >Я_всё_слышу «Гребите, гребите, Луна высоко»?
Ашигара-Самурай-я 3 минуты назад / Хахай-эйхо! =))
Love 3 минуты назад / Не смешно.
Хиэй 2 минуты назад / Дамы, надо признать, Голливуд уже не тот.
Санкт-Ленинград 2 минуты назад / А когда он был тот? О_О
Ашигара-Самурай-я 1 минуту назад / Да ладно вам! Зато боёвка! Когда во время бунта заключенные с вделанными в борта буровыми установками нападают на охрану, вообще отпад!
“
До завтрака оставалось с полчаса, и доктор с удовольствием отдыхал, пока можно было ни о чем не думать. К сегодняшнему рассвету все худо-бедно наладилось. И погода выровнялась - циклон ушел к югу. И люди переключились от скуки ожидания - на виды океана, на скачки дельфинов за бортом, на умеренной остроты застольные беседы в кают-компании. И до места оставалось всего полтора дня, потому как летела “Такао” в шестьдесят узлов. Доктор не сильно интересовался, за счет чего превзойден тридцатиузловый порог: то ли за счет гигантской мощности, то ли за счет подводных крыльев, то ли за счет парогазовой прослойки вокруг смоченной части борта.
Ударил колокол, и в корабельной трансляции раздалось веселое:
– Завтрак! За-автра-ак!
Доктор подавил зевок, умылся еще раз - колбасило его сутки, а спал он всего десять часов. Подумал. Халат надевать не стал, но кофр все-таки пристегнул. Вышел в коридор: полированные деревянные панели, начищенные бронзовые ручки, светильники в простенках. Ровно подстриженный серый ковер. Как в хорошем отеле, и даже запах береговой. Мастика, чуть-чуть пыль, дерево.
Сделав несколько шагов, доктор столкнулся с известным тележурналистом. Низенький, круглый, седой дядечка в жилетке из одних карманов, перед внушительностью которой рубашка и брюки просто терялись, вежливо придержал доктора за цепочку медицинского ящика:
– Юноша, я в здешних обстоятельствах профан. От самого порта пластом в каюте. Вот первый раз в благородное собрание направляюсь, - дядька посопел, покосился вниз, пытаясь под набитыми карманами жилетки разглядеть хотя бы носки собственных плетеных сандалий.
– Вы мне ликбез не проведете по главным вопросам? Как обращаться, какие темы не затрагивать, и так далее.
– Я тоже всего день был в посольстве, если
– Ничего, у меня опыт еще меньше.
– Но как это вы - и не поехали сюда сразу?
– Первый контакт - самое приятное. О нем и без меня найдется, кому писать. Я не люблю войну, молодой человек. Люблю стройку. А там все просто. Торжественная закладка первого камня только миг. Вы же не думаете, что Рокин уже все сделал?
– А что Рокин сделал?
– доктор показал жестом на трап в конце коридора, куда и зашагали собеседники.
– Помог русалкам осознать себя. Дальше - формирование личности. У человека это занимает лет пятнадцать. У русалок больше мозг, сильнее физическая часть организма. Но и вопросов больше. С другой стороны, люди дают им сразу готовые решения. Выходит примерно так на так.
– Значит, Корнет был прав. Если мы не сформируем среди них этику...
– Корнета не читал, - журналист улыбнулся.
– Но не осуждаю. Это процесс, это не на день и не на год. Любой медовый месяц рано или поздно кончается, надо жить дальше. Жить и продолжать выполнение своих обязанностей.
– Так это же вы Фадеева цитируете, “Разгром”!
– доктор подхватил колобка под локоть, когда тот запнулся о высокий корабельный порог-комингс.
– Именно разгром, юноша... Старый мир мертв. Надо строить новый. Да. Интересно. Вот наступило то, о чем я читал в фантастике. А мы все так же сажаем картошку, а наши дети воруют леденцы из буфета...
– Но если вы считаете, что это как воспитание детей, то никакой проблемы воспитания искуственного интеллекта попросту нет! Зато есть проблема воспитания детей.
Раздвижные двери впустили мужчин в кают-компанию. На фоне слабо светящихся потолочных панелей, блестящего металла, киношных ломаных форм столов, терялись и люди, и тарелки. По стенам сияли разнообразные экраны в явно избыточных количествах и размерах. Впрочем, показывали они вполне актуальные сведения о погоде, курсе, скорости, биржевых котировках, политических новостях. Кто-то, неузнанный против света, приветственно махнул рукой:
– Док! Привет!
– Как спалось?
– с намеком крикнул еще кто-то, и несколько голосов с готовностью заржали.
Доктор молча поморщился. Седой хмыкнул:
– Именно воспитания. Детей. Слышно же.
Подойдя к автомату выдачи блюд, журналист добавил:
– Мы, как те анекдотические программисты, выливаем воду из кастрюли, чтобы свести задачу к уже решенной.
Доктор даже по кнопке промахнулся:
– И где же у нас решена вечная проблема отцов и детей?
– Общего решения нет, но на множестве частных случаев... Вот, к примеру, Другаль, “Язычники”.