Снег поздней любви
Шрифт:
По силам ли сегодня для Кубани такая задача, когда речь заходит о поэзии? Возможно ли привлечь стихами нашего, кубанского поэта столько любителей поэзии?..
По силам. Возможно. Прошедший вечер убедительно это показал.
Зал был заполнен. В этот вечер собрались здесь и просто любители поэзии, и почитатели таланта Алексея Горобца из Краснодара, из других уголков края, ну и, конечно же, из станицы Полтавской.
Волновались все, и зрители, и устроители, и участники концерта. Но уже с первых мгновений встречи с поэзией, а именно так мне и хочется назвать этот концерт, волнение ожидания исчезло,
Вела программу музыковед, заслуженный деятель искусств Кубани Нина Магдалиц, которую совершенно справедливо будет назвать третьим полноправным участником этого действа. Её располагающая манера общения со слушателями, проникновенные интонации речи с первых секунд привлекли внимание зала, задали концерту особый тон и создали нужное настроение. А потом были стихи, были песни, были горячие аплодисменты, цветы, разговоры о поэзии, снова стихи, снова песни, крики «браво», ещё аплодисменты, ещё цветы…
Вслед за участниками концерта зал напевал слова понравившихся песен, повторял строчки давно полюбившихся стихотворений. Где-то в середине вечера я услышал, как сзади меня, на четвёртом или пятом ряду, кто-то нашёптывает вслед за Алексеем Горобцом строчки из его стихотворения:
…И я вернусь –
Дождём, метелью, зноем…
И от беды собой тебя укрою –
Ещё не раз,
Даст Бог – ещё не раз…
Я обернулся на шёпот, привычно ожидая увидеть знакомое лицо кого-либо из полтавчан, которым давно и крепко полюбились стихи своего земляка. Лицо молодого человека, шептавшего строчки стихов, и лица его спутников, с упоением внимавших происходившему, были мне незнакомы. В этот момент я окончательно понял, что праздник состоялся.
Ну вот и всё. Почти всё. Говорить об остальном необходимости нет. Потому что это остальное незримо осталось в сердце каждого, кто был в тот вечер в концертном зале и унёс с собой частичку праздника. Последний, но важный штрих, о котором хочется сказать. Как только руководители станицы Полтавской узнали о предстоящем культурном мероприятии, они не только выкупили для станичников часть билетов и организовали доставку полтавчан на концерт, но и сами стали деятельными участниками этого события. Да и могло ли быть иначе! Ведь не просто так, не пустой формальности ради Алексей Горобец стал одним из первых почётных граждан старинной казачьей станицы Полтавской.
В последнее время на различных уровнях очень много говорится о патриотизме, слышатся громкие призывы любить свою землю, свою историю, свой народ. Призывов много, но мало кто из говорящих действительно способен показать нам, а что же такое на самом деле, этот патриотизм. А вместе с тем, на общем фоне «патриотической невнятицы», всё то, о чём мною здесь сказано, и является примером настоящего, тихого патриотизма, о котором не кричат и который не выпячивают напоказ, но который каждодневно живёт и проявляется, и в этих негромких стихах, и в этой неподдельной любви к ним. Вот и подаренный нам праздник, это тоже – одно из проявлений патриотизма. Красивое проявление, не правда ли?
Сергей СЫЧЁВ,
июнь 2008 г.
Фото,
На снимке: Алексей Борисович Горобец, композитор и исполнитель Ольга Черевко, меценаты вечера, руководители муниципального образования Красноармейский район Краснодарского края и Полтавского сельского поселения Красноармейского района, представитель Краснодарского краевого отделения Литературного фонда России, ведущая вечера Нина Магдалиц (вторая справа в первом ряду).
Фото: Сергей Сычёв.
Всё та же надежда, всё та же любовь… (о гранях поэзии Алексея Горобца)
Поэт периода заката серебряного века, а впоследствии русской эмиграции Георгий Иванов, нередко посмеивался над своей женой, поэтессой Ириной Одоевцевой, видя, как она, словно по часам, садится за письменный стол и занимается сложением стихов. При этом он всякий раз говаривал, что настоящие стихи невозможно сочинять, к тому же, занимаясь этим по расписанию, словно подённой работой; настоящие стихи приходят сами и делают это всегда неожиданно, поэту же, остаётся лишь придать им форму, сделать огранку, убрав всё лишнее и мешающее их совершенству.
Ох уж этот гумилёвский «Цех поэтов»! Я не знаю, как пишет свои стихи Алексей Горобец, но одно знаю наверняка – его стихи не ходят по земле в поисках своего хозяина, они спускаются к нему свыше и в этом, несомненно, кроется божественная суть его огромного поэтическая таланта. Это нисколько не является преувеличением и мне, молодому прозаику, совсем не хотелось бы быть заподозренным в неуклюжем желании угодить сложившемуся настоящему и большому автору замечательных стихов.
В правдивости моих слов может убедиться каждый, кто любит и знает поэзию и кому в руки хоть раз попадалась книжечка стихов Алексея Горобца. Я не случайно говорю – хоть раз, ибо, единожды повстречав его стихи, забыть о них уже невозможно.
Умой слова,
Повычеркни красивости
И удержи – хотя бы до утра! –
Любовь к печали,
Верность справедливости
И тайнопись гусиного пера.
Стихи Алексея Горобца относятся к разряду той поэзии, которую невозможно пересказать своими словами, в чём кроется несомненный признак настоящей, высокой поэзии. Да и нужно ли их пересказывать? Не для того ведь их создатель ткал музыку слов и создаваемых словами образов, чтобы разрушить её прикосновением грубой повседневности.
А ночь – белоснежна,
А небо – туманное,
А белы снега – глубоки и легки.
И льдиста дорога – метельная, санная,
И ловят удачу в снегах ямщики.
Да, поэзия Алексея Горобца, действительно, очень музыкальна и, если говорить о музыкальности его стиха, то мне эта музыка слышится удивительно тихой, наполненной той светлой и лёгкой грустью, которая охватывает вдруг человека, изумившегося неожиданно представшей ему в своей естественной простоте, неброской красоте окружающего мира, и навсегда полюбившего его жгучей любовью, которую поэт не выставляет напоказ, а доверяет своему читателю, словно самому близкому другу.