Снег Святого Петра
Шрифт:
Он беспомощно махнул рукой, и на его лице отразились безысходная скорбь, усталость и покорность судьбе. Я закрыл глаза, задумался и затем воскликнул:
– Ваше преподобие, помогите мне! К чему сводится вера наших дней, в чем она выражается?
Ответа не было.
Я открыл глаза и приподнялся в постели.
Морведского пастора в палате не было. Остался только легкий аромат ладана, смешанного с запахом нюхательного табака.
– Сестра!
– закричал я.- Позовите этого господина обратно!
Сестра милосердия подняла глаза от своего рукоделия.
–
– Священника, который только что вышел.
– Здесь никого не было.
– Но ведь я всего минуту назад разговаривал с пастором. Он стоял здесь, подле моей кровати. Он вышел из комнаты. Пастор. Священник.
Сестра милосердия достала термометр, встряхнула его и вставила мне под мышку.
– Пастор?
– повторила она.- Нет, здесь никого не было. Вы разговаривали с самим собой.
Я посмотрел на нее сначала изумленно, потом возмущенно, а затем наконец понял. Само собою разумеется! Он ведь сам сказал: "Увидите, когда я покину эту комнату, никто не захочет сознаться в том, что вообще меня видел". Так оно и получилось. Как точно он предсказал!
Что он мне там посоветовал? Я должен соглашаться со всем, что мне говорят? Ладно.
– Вы правы, сестра,- сказал я.
– Я разговаривал с самим собою. Я часто это делаю, такая уж у меня дурная привычка.
Придет ли еще сегодня старший врач? Мне было крайне необходимо с ним поговорить.
* * *
Старший врач остановился в дверях.
– Ну как?
– спросил он.- Вы хотели меня видеть. Что-нибудь не так? Жар?
– Нет,- ответил я.- Жара нет. Я только хотел сказать вам, что теперь в точности припоминаю, как произошло со мною это несчастье. Я переходил через привокзальную площадь. Вокруг стоял адский шум. Я остановился и поднял с земли выпавшую у меня из-под мышки брошюру. У меня за спиной раздались автомобильные гудки. А затем на меня, должно быть, наехал автомобиль.
Он подошел поближе к моей кровати.
– А как же история с молотильным цепом?
– Должно быть, все это мне приснилось, господин старший врач.
– Ну, слава Богу!
– воскликнул он, облегченно вздохнув.
– А я уж было начал серьезно тревожиться за вас. Я опасался нового кровоизлияния в мозг и помутнения сознания. Но эта опасность, по-видимому, миновала. Теперь вам осталось только подкрепить силы. Я думаю, что через недельку смогу выпустить вас домой. Как вы на это смотрите?
Глава XXV
Неделю спустя, опираясь на палку, я поднимался на третий этаж, в кабинет старшего врача, чтобы проститься с ним.
Он встал из-за своего письменного стола и направился ко мне навстречу.
– Ну вот и вы!
– радостно приветствовал он меня.-Вы удивительно быстро поправлялись все эти последние дни. Вас едва можно узнать. Итак, сегодня вы покидаете нас. Видели бы вы, в каком виде вас сюда доставили... Нет, коллега, не стоит меня благодарить. Благополучным исходом вы обязаны главным образом вашему крепкому организму. Право, я только выполнял свой долг. Охотно сознаюсь, что в этой области я являюсь специалистом. Значит,
– Эдуард, не будешь ли ты любезен представить мне этого господина? раздался у меня за спиной женский голос.
Я обернулся. Передо мною стояла Бибиш.
Мы смотрели друг на друга. В ее лице ничто не выражало волнения. Неужели она так мастерски владеет собой? Или она была готова встретить меня здесь?
– Доктор Амберг - моя супруга,- познакомил нас старший врач.- Ты приехала на автомобиле? Знаешь, ты чуть-чуть поспешила, у меня еще есть работа... До сегодняшнего дня доктор Амберг был нашим пациентом. На привокзальной площади его... А ну-ка? Как это произошло?.. Расскажите-ка сами, доктор!
– Меня опрокинул автомобиль... Старший врач с довольным видом поглаживал свою остроконечную бородку.
– Значит, никаким молотильным цепом вас не били? Видишь ли, у него была навязчивая идея. На протяжении многих дней он воображал, что его ударили молотильным цепом.
Он засмеялся. Бибиш глядела на меня своими большими серьезными глазами.
– Перелом основания черепа, кровоизлияние в мозг,- продолжал врач.
– Неужели дело и впрямь обстояло так плохо!
– сказала Бибиш, обращаясь ко мне, и мне захотелось обнять ее за те сострадание и грусть, что прозвучали у нее в голосе.
– Да, случай был далеко не простой,- ответил за меня старший врач.Целых шесть недель нам пришлось с ним возиться.
– Должно быть, вы будете вспоминать об этом времени не с радостными чувствами, не правда ли?
– спросила Бибиш, бросив на меня взгляд, который выдал мне, с какой тревогой она ожидала моего ответа.
– К этому времени относится одно из моих прекраснейших воспоминаний,сказал я.- Я никогда не забуду этого.
Я наклонился к ней поближе и тихо спросил:
– А вы, Бибиш?
Но эти слова все же долетели до ушей старшего врача.
– Вы знаете мою жену?
– обратился он ко мне.- Вы знаете, как ее зовут?
– Я все время думаю о том, почему доктор кажется мне таким знакомым и где я могла его видеть,- торопливо сказала Бибиш.
Она посмотрела на меня с затаенной мольбой: будь осторожен, не выдавай меня! Он подозревает, что произошло между нами. Если он получит уверенность в этом...
Нет, Бибиш, твои опасения напрасны, я тебя не выдам.
– Я имел удовольствие,- сказал я,- работать вместе с вашей супругой в Берлине, в бактериологическом институте.
Бибиш улыбнулась.
– Разумеется! Как это я сразу не догадалась? И было-то это совсем недавно.
– Да,- сказал я,- Прошло не так уж много времени.
Мы умолкли и несколько секунд вспоминали о Мор-веде и о маленькой скромной комнате, к которой вела скрипучая деревянная лестница.
Старший врач откашлялся. Бибиш протянула мне руку.
– Желаю вам счастливого пути, доктор, и... Она заколебалась, не находя слов.
– ...и сохраните о нас приятное воспоминание,-закончила она тихо.