Снегурка в постель
Шрифт:
Рабочие отношения… Да…
15. Сестра Виктора
— Эээта КТОООО???
— Охереть… Охереть, какой мужик!
— Скажи, что ты с ним спишь! Сашка! Скажи, что ты с ним спишь! Если нет, то я его догоню сейчас!
— Ага, посмотрит он на тебя, замарашку, как же…
— Ну на Сашку же посмотрел? Чем я хуже?
— Охереееть…
Блин, хорошо, что Виктор отходит уже на серьезное расстояние
Я сжимаю в руках пакет для его сестры, смотрю вслед широченной спине, упакованной в стильное черное пальто, и ловлю себя на том, что закусываю губу.
Девки орут, прыгают вокруг меня, тормошат, спрашивают о чем-то…
А я все смотрю. И щеки горят так, что еще чуть-чуть — и прям пожар будет.
Он ни слова не сказал про… Он вообще сделал вид, что ничего не случилось. Вообще!
Это как так?
Это почему?
Это… Это же хорошо, да?
Хорошо же?
Я должна радоваться. Мужик нормальный, слова понял. Пусть не с первого раза, но все же.
И вроде как мстить не собирается… Не настолько мелочный.
Общался прям подчёркнуто по-деловому, допросил быстренько, проинструктировал, как себя вести, и свалил, не тратя ни минуты лишней. На меня.
Отлично просто.
Надо радоваться, Сашка.
Почему не радуешься тогда, а?
Дура потому что.
Это мое теперь первое имя будет.
Грустно. Было третье, после овцы и везунчика.
Я смотрю на удаляющегося Виктора, и все пытаюсь сердце из горла вернуть. Оно там, гадость такая, как начало стучать в самом начале, когда встретила его задом кверху, из-под стола, так до сих пор в грудную клетку и не вернулось.
Уф, как глупо получилось!
Может, он решил, что я его испугалась?
Ну, вообще, конечно, правильно решил. Испугалась.
Но все же тут больше неожиданность.
Сложно переключиться, когда сидишь, такая веселая, болтаешь с девчонками и внезапно видишь мужика, который тебя чуть не поимел силой. Ну… Практически силой. Сны — то мне потом всю ночь снились вообще неправильные. И лучше на этом не сосредотачиваться. На этих снах. А то как-то совсем все печально получается.
Так что…
Но ладно. Главное, что все разрешилось. И хорошо разрешилось. В мою пользу. Можно выдохнуть и продолжать жить дальше. Спокойно.
Я закругляю с девками, даю номер телефона, как и приказал мне Виктор, спешно одеваюсь и топаю обратно.
Торгового центра я сегодня нажралась по самые гланды.
В доме я какое-то время стою, прикидываю, отдать лично набор хайлайтеров сестре Виктора (да-да, заглянула в пакет, поинтересовалась, погуглила, охерела от цены и чуть было такси не взяла, а то украдут не дай Бог в маршрутке-то!), или через грымзу.
Но про грымзу указаний не поступало, значит, скорее всего, надо лично.
Раздеваюсь, но форму не пялю
Судя по тому, что белый мерс стоит в гараже, сестра Виктора дома.
Передам и свалю смотреть кино про крутых братьев-борцов с нечистью. И обновки! Обновки мерить буду!
Стучусь. Ответа нет никакого.
Блин. Ну вот чего делать?
Аккуратно захожу, планируя положить пакет на стол.
И вижу сестру Виктора, свернувшуюся калачиком прямо на пушистом ковре возле панорамного окна.
Застываю от неожиданности.
Спит, что ли?
Или плохо стало?
Или…
Тут до меня доносится сдавленный всхлип.
Черт! Плачет!
И я тут приперлась! Какого хера? Чего ж так везет-то? Второе имя себя оправдывает, блин…
Сейчас меня выкинут из дома потому что застала ее плачущей! Интимный, типа, момент…
Может, свалить, пока не заметили?
Так же, как и зашла, неслышно, делаю шаг назад. Передам гребанный пакет через грымзу, пофиг.
Всхлипывание становится громче. А потом переходит в рев.
Блииин…
Ну вот как тут быть?
Шагаю вперед. Плевать. Ну, выгонит, значит, выгонит… Не зря же имя «дура» сегодня официально передвинуто в третьего места на первое?
Не могу я оставить плачущего человека одного! Не могу! Как-то сразу вспоминается, сколько раз я сама так плакала, одна, под одеялом. И что бы со мной было, если б не девчонки — соседки по комнате…
Нельзя проходить мимо плачущего человека. Нельзя.
— Светлана Евгеньевна… — Голос похрипывает, — Светлана Евгеньевна… Что-то случилось?
Рыжая макушка поднимается от пола, на меня смотрят зеленые заплаканные глаза:
— Саша? Чего тебе?
— Вот… Виктор Евгеньевич просил передать…
Выставляю перед собой пакет, словно защититься хочу. Она непонимающе переводит взгляд с него на меня.
— Что это?
— Не знаю…
Она подхватывается, берет его из моих рук, заглядывает. Усмехается грустно, губы опять дрожат.
— Точно… — Резко отшвыривает пакет в стену, — не пригодится! Не пригодится теперь!
По щекам опять текут слезы, она утыкается в ладони, рыдает горько и бессильно.
А я… Ну а что я делаю?
Правильно, подхожу и обнимаю.
Просто потому, что плачущего человека нужно обязательно обнять. Чтоб он не чувствовал свое одиночество в этом гребанном мире.
16. Гуляем, Сашка!
— Смотри, вот смотри!
Света сует мне экран навороченного яблока. Там фотки какого-то симпатичного парня, активно лапающего девчонку. Все это дело в фильтрах и обработке. Подписи дурацкие, типа «Мой пуся», с хэштэгами и прочим, в чем я вообще нихрена не разбираюсь.