Снегурочка для миллиардера
Шрифт:
Глеб крепко обнял меня, не давая даже случайно упасть на скользкой дорожке, что вела к крыльцу, и потянул за собой. Сбегать было слишком поздно, и я, велев себе выдохнуть и расслабиться, попыталась произвести что-то напоминающее улыбку.
Исаев помог мне подняться по крутым ступенькам, и я поразилась, как пожилая женщина вообще может жить в этом доме. Как она выходит на улицу? Но спросить Глеба об этом не успела, потому что он решительно позвонил в дверь.
Нам не открывали, наверное, минуты три. Глебу пришлось даже второй раз нажать на звонок, прежде чем дверь наконец-то поползла в сторону.
–
Строгость из голоса моментально исчезла.
На пороге застыла незнакомая мне женщина, в которой я, впрочем, безошибочно опознала бабушку Глеба. У них было что-то общее в чертах лица, и, глядя на Ираиду Генриховну, я нисколечко не сомневалась в ее родстве с Исаевым.
Поражало другое. Глеб говорил мне, что его бабушке семьдесят четыре года – весьма солидный возраст. Однако выглядела она гораздо моложе. Если честно, я б не дала ей больше шестидесяти. Статная, высокая, с печатью невероятной гордости на лице. Волосы у женщины были уже седые, собранные в высокую прическу, но это нисколечко ее не старило, наоборот, добавляло образу благородства.
Да и одета она была, если честно, совсем не так, как обычно одевались женщины, именуемые бабушками. Я при всем желании не смогла бы скрыть восторг, вспыхнувший наверняка во взгляде. Женщина все еще оставалась стройной, и длинное платье сидело на ней просто роскошно. На длинных, как у пианистки, пальцах красовались кольца с драгоценными камнями, на запястье правой руки красовался тонкий браслет, гармонировавший с изящным колье и сережками-гвоздиками.
Ираида Генриховна выглядела как какая-то королева или баронесса, сошедшая со страниц книги или журнала. Её мягкая улыбка, строгий взгляд не выцветших с возрастом ярко-зеленых глаз, тонкие черты лица – все это складывалось в роскошную картину и формировало образ, наверное, самой достойной старости, которую я только могла себе представить.
– Здравствуй, ба, - улыбнулся Глеб, потянувшись, чтобы обнять Ираиду Генриховну. – Познакомьтесь. Ба, это Катя, моя невеста, - он потянул меня за руку, буквально вталкивая в гостиную. – Катя, это моя бабушка.
– Ираида Генриховна, мне очень приятно с вами познакомиться, - выдавила из себя я, надеясь, что голос будет не слишком сильно дрожать. – Глеб столько о вас рассказывал!
– О, не стоило его слушать, - цепкий взгляд Ираиды Генриховны, скользнувший по мне, казалось, пронзал насквозь. – Он наверняка назвал меня старой перечницей, только на то и способной, что ставить свои условия… Проходите же, проходите! У меня тут помощник мой задержался, но он уже уходит, - в голосе Ираиды Генриховны зазвенели стальные нотки.
Я, если честно, опасалась этой женщины. Глеб не говорил о бабушке, разумеется, ни единого плохого слова, но я почему-то не сомневалась, что Ираида Генриховна достаточно властная и строгая, а еще она очень любит, чтобы все было только так, как ей самой захочется.
– Раздевайтесь, мойте руки, - велела женщина. – А то на улице всякая зараза ходит… И давайте, в гостиную, будем пить чай!
Если честно, несколько минут, которые
– Не бойся, - ободряюще подмигнул он мне. – Ты бабушке понравилась.
– С чего ты взял? – вздохнула я.
– Тебе меньше двадцати пяти, ты молодая и красивая. Слушай, она уже представляет, как ты станешь матерью ее правнуков, - рассмеялся я. – Так что все страхи в сторону, и давай, пойдем в гостиную. Она нас наверняка там ждет. А бабушка не любит, когда ее заставляют ждать слишком долго.
Я вздохнула. По коже, если честно, прошел мороз, но я убедила себя не думать о дурном.
– Все будет хорошо, - ободряюще шепнул Глеб. – Обещаю тебе. У моей бабушки тяжелый характер, но меня она любит. И тебя полюбит.
– Ну, поверю тебе на слово, - вздохнула я, позволив себе наконец-то повернуться в направлении гостиной. Глеб легонько подтолкнул меня, наверное, чтобы так сильно не робела, опустил ладонь мне на поясницу, и я поняла, что отступать больше некуда.
В гостиной нас уже ждала Ираида Генриховна – но не одна. Помощника ее не было, за ним, кажется, только что захлопнулась дверь, но зато на диване сидели самые потрясающие коты, которых я когда-либо видела.
– Ох, какие красавцы! – выдохнула я. – Это все ваши, Ираида Генриховна? Это же шотландцы, да? – я вспомнила раздраженное глебово «скотиши» - от названия породы.
Но три пушистых царя, рассевшихся на диване, заслуживали куда более восторженных отзывов. Один мраморного оттенка, с острыми ушами, второй благородного серого, классического для этой породы, цвета, уже с прижатыми ушками, и третий – тоже вислоухий, невероятного кремового оттенка.
– Вы любите котов, Катенька? – поинтересовалась Ираида Генриховна. – Присаживайтесь… Каспер, посунься!
– Мау, - отозвался остроухий Каспер, но подвинуть себя все-таки позволил. Глеб сердито взглянул на двух других котов, рассчитывая занять место на диване, но Ираида Генриховна решительным жестом остановила его.
– Глебушка, пойди, приготовь нам чаю. Ты же знаешь, где что лежит. А у моего помощника сегодня внеплановый выходной… Иначе он доведет меня до того, что я попросту уволю его! А мы с Катенькой пока пообщаемся, правда?
Единственное, чего мне хотелось сейчас – это вскочить и убежать следом за Глебом на кухню.
– Может быть, - даже начала я, - я помогу Глебу?
– Мой внук, конечно, разочаровывающий кулинар, но чай заварить способен, - стальные нотки в голосе Ираиды Генриховны дали мне понять, что скрыться от личного разговора с бабушкой будет невозможно. – А мы посидим. Поболтаем… Ты иди, Глеб. Иди.
Я вжалась в спинку дивана и воззрилась на Ираиду Генриховну, на самом деле до конца не зная, что должна говорить и делать. Потом покосилась на пушистых красавцев, рассевшихся вокруг меня, и осторожно уточнила: