Снегурочка для миллиардера
Шрифт:
Наверное, на моих щеках сейчас впору было жарить яичницу, настолько сильно я покраснела. Да, они-то работают два года. А я – второй день! И меня уже мой шеф застукал за сплетнями в конференц-зале…
Марина, Светлана и Татьяна спешно опустили глаза и принялись рассматривать то ли свои колени, то ли носки собственных туфель. Алекса вскочила со своего места и спешно выдала:
– Я же говорила, девочки, что тут нельзя встречаться! И что вообще, на это нет времени, работать надо!
– Говорила?! – вскипела Марина, явно никаких теплых чувств не испытывавшая к внезапной предательнице. –
Глеб – а это именно он стоял в дверном проеме, упершись плечом в косяк, и любовался на происходящее, - только покачал головой и протянул:
– Ну, вы можете продолжать выяснять отношения, конечно, но я все-таки предлагаю быстренько разойтись по рабочим местам. А то я прощу, а если Цербер придет, знаете, что будет?
Девушки в один момент затихли и, вспомнив о том, что при начальстве можно говорить далеко не обо всем, бросились к дверям. Глеб посторонился, пропуская их, дождался, пока они отойдут достаточно далеко, чтобы не слышать обрывки разговора, и зашел в конференц-зал, прикрывая за собой дверь.
– Прости, - прошептала я, опуская взгляд. – Мне не следовало этого допускать. Но им было так интересно, и я не знала, как от них избавиться…
– Да ладно. Можно подумать, я не в курсе, что эта святая троица вместе с Алексой любят перемывать кости мне, а заодно и половине фирмы? – Глеб устроился в кресле во главе стола. – Я же понимал, что оставляю тебя на растерзание акулам. Надо было немного проинструктировать относительно моих подчиненных, но ничего страшного. Если ты не будешь с ними конфликтовать, то вообще замечательно. Чем меньше дрязг и ссор в коллективе, тем лучше.
– Я думала, ты будешь сердиться, - краснея, прошептала я.
– Да за что? – удивился мужчина. – За то, что ты с ними поговорила? Пустяки. Уверен, ты не сдала мой адрес и не посоветовала им, как пройти мимо сигнализации у нас дома.
– Я и сама этого не знаю, - хмыкнула я. – Ни как пройти мимо сигнализации у тебя…
– У нас.
– У тебя, - покачала головой я, собираясь упорствовать в этом вопросе. – Я даже адреса не знаю, если честно.
– Каюсь, виноват, - хмыкнул Глеб. – Оглашу тебе потом полноценный адрес… Кстати, Лясик таки пришел.
– И что?
Я почувствовала, как, хоть и успокоилась было немного, вновь начинаю дрожать. Мало ли что успел наговорить чертов Лясик Глебу! Как его вообще сюда принесло?! Вот уж, привела нелегкая…
– Он пришел сюда по требованию твоей матери. Мне кажется, ты имеешь право знать, - вздохнул Глеб. – Она его убедила, что за твое сердце надо бороться до последнего. Ну, я посоветовал Лясику побороться за кого-то другого и в другом месте. Кажется, он правильно меня понял. Думаю, это больше не повторится. Так что не переживай. Можешь возвращаться на свое рабочее место. И прости, вынужден тебя сейчас оставить, потому что работа не волк и в лес сбегать не хочет, требует, чтобы я таки ею занялся.
– Я… А мне… Может быть, будут какие-то задания?
На самом деле, мне просто не хотелось, чтобы он вновь оставлял меня одну. Потому я стремительно вскочила на ноги следом за Глебом, надеясь, шагая
– Да, наверное. Там один из отделов притащил бизнес-план на будущий квартал, надо посмотреть, что они там накреативили. Сверить числа, проверить, сходится ли прогноз и насколько адекватно выглядит, - утвердительно кивнул Глеб. – Справишься?
– Справлюсь, - подтвердила я. – Только мне еще статистика за прошлые периоды нужна будет…
– На компьютере у Инессы многое сохранилось. Если что еще будет надо, обращайся, я дам, - он улыбнулся. – Пойдем?
– Пойдем.
Я последовала за ним на негнущихся ногах в выделенное мне помещение, взяла документы, даже включила компьютер, махнула на прощание рукой, и Глеб исчез за дверью, а я – осталась в своем кабинете. Волна стыда, не схлынувшая, а просто оттесненная на время сознанием в сторону, вернулась вместе с пульсирующей головной болью.
Стыдно-то как! Я надеялась, что моя мама хоть в этом вопросе проявит адекватность, а тут Лясик этот, бороться за меня пришел…
Фу!
Теперь я понимала, почему Кира сбежала из дома, как только ей представилась такая возможность, и старалась не показываться родителям на глаза. Шутка ли, так донимать своих совершеннолетних дочерей! Можно же иметь хоть немножечко совести!
А мама, кажется, понятия не имела, что за зверь та чертова совесть.
– Так, Катя, - велела я себе, - в сторону страхи и перестань краснеть. Да, твоя мать поступила ужасно. Но ты в этом не виновата. Зато будешь виновата, если внезапно накрутишь в отчетах или не сможешь по-человечески проверить документы, которые тебе дали.
Это подействовало. Я немного пришла в чувство и наконец-то взялась за работу, надеясь сделать то, что всегда спасало меня от нервов и конфликтов с родителями: просто провалиться в аналитику, утонуть в информационном потоке и не думать ни о чем, кроме любимой работы.
Старый добрый метод все еще не утерял собственную эффективность. Я действительно начала во многом разбираться, расставила для себя приоритеты, разобралась с некоторыми рабочими нюансами и в целом более-менее сформировала мнение относительно того, над чем трудилась. Конечно, к вечеру устала, но зато набралась смелости, и когда Марина явилась ко мне в кабинет с какими-то документами и предложила выпить с нею кофейку и продолжить прерванный начальством разговор, смогла отказать достаточно уверенно. Даже вроде как вжилась в роль невесты начальства – вела себя достаточно раскованно, чтобы не стесняться от каждого случайно брошенного взгляда и не мечтать раствориться в воздухе от одного только намека на вопрос.
И настроение тоже улучшилось, потому, когда Глеб пришел забрать меня домой, чувствовала себя более-менее адекватно. Правда, от завистливых взглядов, сопровождавших нас при выходе из здания было не слишком весело, но я каким-то чудесным образом сумела проигнорировать даже их.
– Как прошел рабочий день? – поинтересовался у меня Глеб.
– Нормально, - пожала плечами я. – Если не считать самое его начало.
– Они успокоятся. Конечно же, им интересно, где я тебя так долго прятал и почему вдруг решил жениться.