Снежинки на его трицепсах
Шрифт:
— Данила? — Она постучала в окошко со стороны пассажирского сиденья. — С вами все хорошо?
Я смотрел на Алису и лихорадочно соображал. Определенно мое состояние было далеким от хорошего. Да и от просто нормального далеким. И еще точно знал: она достойна большего, чем стать моей бабой на пару раз, как это было со всеми предыдущими. Поэтому спать с ней нельзя. Хочу эту девочку иметь… в своих друзьях. Можно же так’? Не во всех позах, а в друзьях.
Почему нет?
Думаю, я смогу…
—
— Нет. То есть новости неважнецкие, но это все так… Разберусь. Теперь я знаю, что делать, нужно только… Черт. Ты же замерзла совсем. Садись.
Она качнула головой, и я почувствовал легкое разочарование. Или не легкое?
— Пойдемте в дом, — тем временем продолжила говорить нимфа, — И правда холодно. А у меня чай. И ваши пироги.
Я сперва и не понял, что она сказала. Смотрел просто, как уходит, кутаясь в свою старую телогрейку. Дождался, пока обернется, хотел махнуть на прощание. А она меня поманила ладошкой и снова устремилась к дому.
— Стоп, — проговорил вслух, сам себя убеждая в случившемся. потому что до конца не верилось. — В дом?
Инстинкты сработали быстрее мозга. Заглушив двигатель, выскочил из авто, прихватив документы, и помчался за Алисой.
На пороге остановился, чувствуя, как тесно стало в области паха. выругался про себя, пару раз вдохнул и выдохнул глубоко, спустился крыльца, зачерпнул пригоршню снега и растер его по лицу.
Стоило ли мне идти к ней? Вот она, машина. Стоит, ждет. Нужно ехать, решать проблемы, возвращать бизнес, наказывать тварей, обобравших меня исподтишка.
Но все это могло подождать полчаса.
— Друзья пьют иногда чай вместе, — проговорил тихо, отряхивая с рук остатки снега.
— И говорят о том о сем. Дружеские, мать их, беседы…
Я вернулся к двери, толкнул ее и вошел с таким ощущением. словно на бой собрался. Хотя это и был бой: с самим собой. Тварь ли я, способная только трахать и терять, или есть во мне что-то человеческое?
— Вот и вы. — Алиса неуверенно улыбнулась и посетовала: — Думала, не придете.
Если у вас дела, я не держу. Просто хотела убедиться, что все в порядке.
— Разве тебе есть до этого дело’? — удивился я.
Она разозлилась, скулы покрылись румянцем.
— Все-таки я взялась вас лечить, — сказала ледяным тоном, — и привыкла доводить дело до конца. Вот и все.
— Понятно, — я улыбнулся, понимая, что нимфа неумело врет. Странно, но кажется, она прикипела ко мне. Может, тоже из жалости? Скорее всего. Это задело. Улыбка пропала вместе с хорошим настроением.
— Присаживайтесь, — совсем
Я передернул плечами, прошел к столу, схватил пирожок и откусил как можно больше, начиная медленно пережевывать и обмозговывать, что на это сказать.
Алиса ждала, я не спешил.
— Ну и‘? — поторопила она.
— Ты звала на чай, — ответил наконец. — Я освободился и приехал.
Она обхватила себя руками, отвела взгляд.
— Вам негде жить? — спросила, не поворачиваясь.
Настроение разбилось в дребезги. Значит, считает меня совсем беспомощным козлом.
— Я, пожалуй, поеду. — проговорил, чувствуя, как сатанею.
Нет, раньше я бы не гнушался и жалость вызвать, чтобы к цели прийти. Но не теперь. Слишком многие люди внезапно показали мне, насколько это гадко, когда смотрят на тебя, как на кусок… И все кидают подачки. И смотрят так, будто ты калека.
— Но… — она чуть качнулась вперед, будто собиралась меня остановить.
— Всего доброго, Алиса. Если что, звони. Я перед тобой в долгу и помню об этом.
Дальше направился к выходу, а в голове возник туман. В глазах защипало. Что за черт?! Еще и запах гари пошел… Нет, это определенно происходило не только в моей голове!
— Алиса, — закричал, еще не осознав до конца, что происходит, — возьми документы и на улицу, бегом!
— Что?
— Бегом!!!
Я уже выбегал из дома, чтобы остолбенеть и завороженно уставиться на рыжее пламя, поедающее баню нимфы. Ветер гнал дым во все стороны, иногда принося крупные искры и запах гари.
— …ять!
Вынув телефон, набрал 112, суетливо обернулся и прокричал: — Алиса, горим! Одевайся и валим отсюда!
Она выскочила из спальни. Глаза огромные, в дрожащих руках большой рюкзак.
— Надо что-то делать! Тушить… Я…
Пришлось бежать за ней, хватать за шкирку и тащить к выходу. Кашляя, вытолкал нимфу прочь, стащил с вешалки ее куртку и побежал следом. в тот же миг понял: дело плохо. У дома занялась крыша. Слабый белесый дымок уже поднимался к небу, медленно, но верно набирая силу.
— Единая диспетчерская служба. Слушаю вас, говорите, — наконец раздалось в трубке.
— Горим, — прохрипел я, всовывая в руки Алисе ее куртку и направляя к машине, одновременно диктуя адрес и требуя ускориться.
— Я никуда не пойду! — вдруг закричала девчонка, вырываясь из моего захвата. — Мой дом! Это мой дом! Его нужно тушить.
Я сунул телефон в карман, забыв отключиться. Бросился за ней, поймал, понес прочь, уговаривая:
— Не переживай. Сейчас приедет помощь. Они успеют, вот увидишь.