Снежная Королева

Соланж Тиана

— А потом? — буркнула я, понимая необходимость этого, но представляя, сколько мне вслед будет новых насмешек. Еще белоручкой назовут или неприкасаемой…

— Дочь, ты же понимаешь, что теперь тебя станут еще больше сторониться? Я, конечно, постараюсь сгладить все углы, но… сама понимаешь, не маленькая. Считай, что это твое наказание за непослушание сегодня. Ну, а за побег в лес ты сама себя наказала, — он ткнул пальцем в мои поцарапанные колени и разодранные локти. Не говорить же папе, что я поранилась, когда пряталась в школьном сарайчике, а у нашего сторожа там целый моток колючей проволоки. И зачем только она ему понадобилась?

Я, конечно, уже не маленькая, но все-таки

до сих пор не могу понять, за что местные недолюбливают меня? Но понимала, что папа просто устал переезжать с места на место, как мы делали это раньше. Осев в этой деревне, в глухом сибирском краю, он надеялся, что останется здесь надолго, что на ребенка с седыми волосами не станут обращать внимания. Папа прав, мне пора научиться отвечать за свои поступки и не обращать внимания на косые взгляды соседей. Маленький медальон приятно холодил кожу и согревал сердце памятью о маме. А перчатки? Это малая плата за то, что мне станет спокойнее. Видеть постоянно смерть вокруг себя — страшно даже для взрослого. А я еще знаю, в какой момент времени это случится. Да и Ленка, пусть и зазнайка, выскочка и привлекла внимание понравившегося мне мальчика, не заслуживала подобной смерти.

Глава 2

Даша.

— Дарья!!! — по широкому полю прогремел раскатистый рев моего любимого папочки. Мы с Лютым застыли на мгновение, понимая, что взбучки не избежать. Тронула поводья, направляя коня к загону, который уже пересекал мой отец, прихрамывая на правую ногу и опираясь на массивную трость.

Быстро соскочила, уводя жеребца, чтобы он не попал под горячую руку папы, хотя знала, что уж его-то он точно не станет наказывать.

— Уволю всех! Всех, к чертовой матери! — послышался рокочущий голос Михаила Ивановича, отчитывающего работников конюшни.

— Иваныч, ну что ты взъелся?! Чесслово, Дар ё нка умело управляется с этим чертякой, — послышался приглушенный говор одного из работников, дяди Коли. Он присматривал за лошадьми на ферме, и именно он разрешил мне тайком уводить Лютого, чтобы прокатиться.

Вышла из укрытия, чтобы дяде Коле не пришлось ссориться с папой и выгораживать меня. Отец тут же повернулся ко мне, зло сверкая карими глазами.

— Даша! Я говорил! Я предупреждал, — начал отец, а я пошла на свой любимый трюк. Молча подошла и поцеловала его в щеку, прижалась к его груди, как часто делала в детстве. В последнее время мы редко с ним видимся, все же у меня вступительные экзамены на носу и приходится часто ездить в город на подготовительные курсы.

Подействовало безотказно. Главное, надо с немым обожанием посмотреть ему в глаза, ну, чтобы наверняка…

— Даш, ну… сколько говорить, — смешался отец, целуя меня в макушку и прижимая к себе, — еще и без седла ездишь. Это не только опасно, но и… ты же девочка, — прошептал он мне. И сейчас я была уверена, что он грозно посмотрит поверх моей головы на работников, что смотрят на нас. Послышался шорох и топот ног, а мы с папой остались одни. Только в его объятиях удавалось забыть о своих «особенностях», и никто не смел на меня даже косо посмотреть. Потому как разговор у отца с тем несчастным был бы коротким. Все помнили про случай с Денисом.

— Пап, это же Лютик, — с придыханием прошептала я, мечтательно улыбаясь, припомнив утреннюю прогулку, — он сам меня в обиду не даст.

— Он с норовом, Даша, — пробурчал отец и, прижимая меня к свободному боку, повел в сторону дома.

— Пап, ну какой у него норов? Он же безобиднее котенка, — улыбнувшись, ответила я.

— Продам, —

тут же пригрозил отец.

А, плавали, знаем. Этим приемом меня не запугать.

— Не-а, не сможешь. Ты же и пяти минут моих слез не выдержишь, — заявила я, покачав головой. Задрала голову, с вызовом глядя на отца. — А истерика? А причитания-подвывания по поводу горькой участи ребе… ой, животного?!

— Ох, избаловал я тебя, Дашка, — посетовал Михаил Иванович, ероша мои седые прядки, взмокшие от пота.

— Что есть, то есть, — пожала я плечами, не видя смысла отпираться. Мы практически подошли к дому, когда отец приостановился и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Снова сны? — спросил он, понимая причины моей столь ранней прогулки.

— Ага, они родимые, — тоскливо отозвалась я.

В последнее время мне действительно стали постоянно сниться странные сны. Сначала я не придавала им значения, мало ли, что там мозг «выкинет» за ночь? Но они стали повторяться из ночи в ночь, а я снова просыпалась вялая, отчаянно зевая. Даже выпускные экзамены едва не провалила, а у меня ведь и вступительные на носу.

— Что сегодня? — странным голосом спросил отец.

Я невольно поморщилась, вспоминая подробности сна. Сегодня он был на редкость неприятным.

— Мужчина приснился. Высокий, темноволосый, лет двадцати пяти. Сырое, темное помещение, луна заглядывает в отверстие над головой. Заунывные то ли песни, то ли молитвы, — стала рассказывать я, снова погружаясь в воспоминания. Даже не обратила внимания, что отец практически не дышит и внимательно слушает меня. — У него свежие порезы на лице, руках… или не порезы, — я потерла пальцами лоб и нахмурилась. Посмотрела на отца, будто он мог подсказать мне что-то. Он пристально смотрел мне в глаза, а на его загорелом от солнца и ветра лице медленно проступала бледность. — Его там… пытали, что ли?! Женщина потом вошла. Высокая, черноволосая и… глаза… черные, злые. У меня даже мурашки по спине побежали. И, вроде, смотрит она на этого пленника, а чувство такое, будто мне в глаза заглянула. Пап, что с тобой?

Лицо отца заострилось и побледнело, на лбу проступили бисеринки пота. Он дышал часто, словно, пробежал длинную дистанцию. Он еще несколько секунд посверлил меня взглядом, то ли ожидая продолжения, а потом тряхнул головой, отгоняя воспоминания.

— Да, нет, все нормально, — он сделал шаг в сторону входа в дом, — у тебя не сны — кино какое-то.

— Да-а? А мне показалось, что ты-то как раз понял, вернее, узнал кого-то, — по наитию проговорила я, следуя за ним в дом. За эти годы я научилась не только скрывать свои «способности», но и чувствовать эмоции людей. Пока мне только удавалось считывать эмоции папы, когда он злился, но вида не показывал. Вот сейчас, я просто была уверена, что он… испугался.

— Не выдумывай, — отмахнулся папа, — кстати, что там с твоим поступлением? Узнавала уже, что необходимо? Сама пройдешь на бюджет или за тебя замолвить словечко? — папа ловко перевел тему, а я поняла, что спрашивать дальше его бесполезно. Я угадала верно, но что произошло с тем человеком, мне он не расскажет. Значит, буду ждать продолжение сна.

— Узнавала, — не менее бодро произнесла я, на что отец недоуменно посмотрел на меня. Я ответила широкой улыбкой, намекая, что разговор мы отложили до лучших времен. — Нет, не надо, я сама. Там конкурс, конечно, запредельный, но я справлюсь, — ответила отцу на его предложение. Я помнила, что в том университете преподает его армейский товарищ, но пользоваться «блатом» я не стану. Нужно сразу показать, что я достойная дочь своего папы. — Это лучшее учебное заведение в области. Я сделаю все возможное…