Снежный Барс
Шрифт:
— Когда закончишь свои дела, возвращайся сюда кхет'нша. Я давно ищу достойного ученика, чтоб передать ему свое мастерство. — Сказал восточник. Сказал так, словно наверняка знал, что я приду. И продолжил: — Если "Сирены Саудары" в порту не будет, спроси у коменданта Мастера Уянга.
Уянг? Вот значит как его на самом деле зовут! Да еще и Мастер.
— Я приду Мастер.
— Знаю. До встречи кхет'нша. — Бросил купец, скрываясь за дверью. Горцы проводили его уважительными взглядами. Амид-Уянг назвал меня кхет'нша, что на языке агррами означает "правитель без царства" или "свободный правитель". Когда-то давно этому
Теперь же для горцев понятие "свободный правитель" обрело совершенно иной смысл. Это тот, кто волен назначить нового вождя племени, или сместить старого, сам однако по большей части не вмешивается на прямую в жизнь племени, хотя и имеет на это право в критической ситуации. Тот, кто выше даже вождя. Для агррами я единственный возможный кхет'нша. Но я редко пользуюсь своим правом. Разве что формально подтверждаю права нового вождя когда прежний умирает от старости.
Интересно, как же глубоко восточник заглянул в мое сознание, если знает и об этом?
— Сэр Энхард! — Голос графа резанул по ушам. Вот задумался так задумался. — Объясните что происходит?
— Этот человек только что подарил жизнь вашей дочери.
— В каком смысле?
— Без гетру нельзя составить противоядия, а он просто отдал практически бесценный цветок нам.
— Так чего же вы ждете?! — Возмутился граф.
— Я не жду. — Ответил я спокойно. Душевное равновесие стремительно возвращалось ко мне. — Вада, сделай милость…
— Сейчас все принесу. — Понимающе улыбнулась она. — А для тебя прикажу подготовить комнату. Когда все кончится, ты просто обязан будешь отдохнуть.
Отдохнуть, ха! Чушь какая. Зачем мне сейчас отдых? Я теперь полон сил и энергии, способен прямо сейчас действовать. Точнее, обязан! Немедленно!
Вероятно, я и сам бы рванул за всем необходимым, чтоб время не терять. Ведь каждое мгновение промедления это мучения Астор. Однако Вада и впрямь обо всем позаботилась. К тому же появились Борн, Ортон и Халай. Они, конечно же, не могли упустить столь важное событие из виду. Кроме того, Халай сменил караул у дверей, чтоб его ребята были свежими и отдохнувшими. На всякий случай.
Я на пару минут сосредоточился, тщательно вспоминая и прокручивая в голове рецепт противоядия. Пусть я ничего не забываю, но это все-таки не отвар для больного зуба сварить, тут дело серьезное. Малейшая ошибка и все старания будут впустую. Было бы обидно совершить такую ошибку в шаге от цели.
В принесенную Вадой ступку я принялся последовательно складывать все ингредиенты. Сначала "марагон", аккуратно, чтоб не приведи боги, не коснуться голыми руками, достаточно пары капель этой гадости, чтоб она просочилась под кожу. Следующим идут порошок из коры оранжевого дерева конс, и листочки травы с каким-то совершенно не произносимым названием.
Теперь цветок гетру. Жалко портить такую красоту, однако его нужно очень тщательно измельчить. Оставался последний компонент, но он вызывал у меня некоторое сомнение. Нужна кровь человека испытавшего на себе действие "марагона". Боюсь кроме
— Чего вы ждете?! — Не выдержал граф, видя, что я медлю. Вот кому действительно не помешает отдохнуть. Нервный какой.
— Сомневаюсь я последнем ингредиенте. — Тут нужна кровь человека у которого после противоядия выработался иммунитет к "марагону".
— И где ее взять сейчас?
— Не волнуйтесь, я добавлю свою. — Успокоил я графа. — Вот только со мной это слишком давно случилось. Получится ли?
— А у нас есть выбор?
Я немного подумал.
— Да и нет, пожалуй. Ладно, рискнем! — короткий росчерк кинжала по ладони. Алая струйка потекла в подставленную ступку. Нужно совсем немного.
Вот и все. Осталось только тщательно перемешать полученное лекарство, добавить воды и заставить Астор выпить. С этим прекрасно справились де Энакер и Вада.
— Теперь нам осталось только ждать. Если через два часа синяя жилка исчезнет, значит, лекарство подействовало как надо. — Сказал я графу. Де Энакер поднял на меня глаза, и я поразился какое у него измученное лицо. Оно осунулось от нервного чрезмерного напряжения. Граф провел у постели дочери почти шестнадцать часов. Это невыносимо больно — смотреть, как умирает твое единственное дитя. Эта сжигающая ярость бессилия, когда знаешь, что от тебя ровным счетом ни чего не зависит. Он был намерен не отходить от Астор хоть еще час, два или сколько может понадобиться. Да и я заодно с ним. Только рассудительная Вада, как всегда, взяв руководство в свои руки, не позволила нам этого.
— Немедленно оба ступайте вниз и поужинайте. Здесь и без вас найдется, кому подежурить. — Она обвела всех суровым взглядом и остановилась на де Энакере. — А на вас господин граф просто лица нет. Вы хотите напугать бедную девочку, когда она придет в себя? Идите, идите! Как только что-нибудь изменится, вам немедленно сообщат.
Мы с графом попытались протестовать, однако Вада была непреклонна (восхищаюсь я характером этой женщины!). Борн, Ортон и Халай к тому же вызвались поочередно дежурить всю ночь, они якобы успели отдохнуть за последние часы. В общем, нам ничего не оставалось, как подчиниться мнению большинства. Пришлось идти, в самом деле, ужинать. Аппетита, правда, никакого не было, мы ели вяло, лишь бы хоть чем-то занять себя. Особенно де Энакер. Он бедняга, похоже, даже не чувствовал вкуса пищи. Представить трудно, как ему сейчас тяжело, а еще ждать два часа. Да с начала времен и в любые эпохи родительская любовь остается неизменной.
А время так медленно идет! Полночь…
То, что Астор приходит в себя я, кажется, почувствовал одним из первых. Именно почувствовал. Появилось вдруг странное ощущение, словно что-то знакомое, но ненадолго утерянное вернулось ко мне. Как теплая озорная улыбка в моем сознании вместо леденящей пустоты. И тут же я сообразил что происходит. Пелена дурмана, навеянная ядом, отступает под натиском лекарства и разум Астор проясняется, избавляясь от мучительной лихорадки.
Я сорвался с места с такой скорость, что жалобно звякнула посуда на дубовом столе. А в следующее мгновение я уже несся по лестнице, перелетая через три, а то и четыре ступеньки. Где-то позади тяжело пыхтел граф, с трудом поспевая за мной. И откуда только силы берутся?