Снежный мираж
Шрифт:
– Не надо, прошу тебя, – устало сказал он.– Погода сейчас неустойчивая, снегопад прекращаться и не думает. Я тревожусь за Дэвида, в больнице меня ждут еще и другие пациенты. Я хочу быть уверен, что хотя бы с тобой все в порядке, что ты в тепле и в безопасности.
– Хорошо, – растроганная до глубины души, Кэрол печально улыбнулась краем губ.– Но я вполне способна сама о себе позаботиться. Я всю жизнь сама о себе заботилась.
– И меня это не устраивает! – с неожиданной резкостью заявил Фрэнк.– Когда ты сама о
– Как скажешь, – пролепетала Кэрол, сдаваясь. Щеки ее предательски вспыхнули; под испытующим взглядом темных глаз она ощущала, как неистово колотится сердце и кровь начинает быстрее пульсировать в жилах.– Я останусь здесь, если вам так спокойнее. Не хочу вас тревожить.
– Но ты меня тревожишь, Кэрол! – шепнул Фрэнк. Он шагнул вперед, властно притянул девушку к себе и заглянул в ясные синие глаза.– Ты не даешь мне покоя с нашей первой встречи. И признайся: я ведь тоже не даю тебе покоя – когда тебя не пугает и не подавляет мой так называемый престиж.
Фрэнк пожирал взглядом ее губы, и сердце Кэрол сладко дрогнуло.
– Разве вам не пора?– прошептала она.– Вам нужно заняться моим... мистером Амберли.
– Да, верно.– Фрэнк Мэтьюз наклонился к самому ее лицу.– Ты хотела сказать «моим начальником»? Или я пропустил оговорку куда более любопытную?
– Фрэнк, пожалуйста! – Кэрол уперлась кулачками ему в грудь, но Фрэнк лишь тихонько рассмеялся в ответ.
– Согрей меня перед дорогой, – шепнул он и жадно припал к ее губам.
В доме царила гробовая тишина, но ситуация, которая прежде вызывала у Кэрол панический ужас и отчаянное желание защитить себя, теперь воспринималась как должное. Ощущая на плечах сильные мужские ладони, она даже не пыталась сопротивляться. Кэрол не боялась этого человека, доверяла ему. Более того, преклонялась перед ним, смотрела на него, как на некое высшее существо, недоступное ее разумению! Губы Кэрол покорно раскрылись навстречу его губам, тонкие руки обвились вокруг его шеи.
– Я не требую рабского преклонения, – выдохнул Фрэнк.– Ты нужна мне такая, как ты есть, – задорная, дерзкая, неукротимая! Тебе не нужно притворяться, Кэрол.
– Ты всегда читаешь мои мысли? – завороженно спросила она.
Голова ее откинулась назад, а Фрэнк самозабвенно целовал ее шею, раскрасневшиеся щеки, губы, напрочь позабыв о времени.
– Не всегда. Я знаю, что должен вести себя крайне осторожно, иначе ты испугаешься и запаникуешь, но знаю я и другое: ты очень близка к тому, чтобы ко мне привязаться.
– Я в самом деле к тебе привязана, Фрэнк, – робко призналась Кэрол. И он снова приник к ее губам в долгом поцелуе. Кэрол чувствовала, как трудно ему оторваться от нее. Уже шагнув к двери, Фрэнк пригрозил:
– В один прекрасный день я потребую доказательств!
Но Кэрол не могла позволить ему уйти просто так.
– Ты позвонишь мне? –
– Нет. Я все расскажу, когда вернусь.– Фрэнк лукаво улыбнулся.– А вот с миссис Браун тебе предстоит справляться самой. И я тебе не завидую: она наверняка впадет в истерику.
– Тогда я просто скажу ей, что мистер Амберли поехал на профилактическое обследование, – не задумываясь выпалила Кэрол, и Фрэнк очень внимательно посмотрел на нее.
– Но ведь это неправда! Неужели ты так привыкла лгать, Кэрол?
– Ну, когда это необходимо.– пробормотала девушка, избегая его взгляда.– Иногда так лучше, для всех.
– Может быть.
Еще секунду Фрэнк Мэтьюз без улыбки, не отрываясь, смотрел на нее, а затем развернулся и вышел. Кэрол застыла на месте, отчаянно пытаясь унять бурю эмоций. Итак, он узнал о ней кое-что еще, и это «кое-что» ему явно не понравилось. Ну что ж, все равно ей скоро предстоит расстаться с Фрэнком навсегда. Эта мысль причиняла немалую боль. Ведь Фрэнк – это безопасность, и утешение, и радость. Самый близкий человек на свете! Единственный мужчина, рядом с которым она не испытывает страха.
Кэрол пугало только одно: рано или поздно Фрэнк откроет ее секрет и возненавидит ее. И она не знала, сможет ли пережить это.
Девушка вздохнула и отправилась наверх прибраться у отца в комнате. Это право тоже принадлежало не ей. Но Кэрол хотелось как можно больше запомнить о своем пребывании в Ламсден-хаусе. Ведь оно уже подходит к концу. Пусть мысль об отъезде невыносима, уезжать все равно придется. Да и роль секретарши, признаться, начинала тяготить.
Но как ей хотелось без страха смотреть в глаза Фрэнку и наконец-то назвать своего отца отцом!
8
К тому времени как миссис Браун возвратилась с покупками, Кэрол уже не находила себе места. Несмотря на все разъяснения Фрэнка, девушка была уверена: ее отец в опасности. Она ровным счетом ничего не знала о малярии, но видела состояние больного, и состояние это было ужасным.
Кэрол привязалась к отцу так, словно знала его всю жизнь. Может, это всего лишь заговорил врожденный инстинкт? Или ее отец действительно такой прекрасный человек? Какая разница?! Она расхаживала взад и вперед по коридору, надеясь, что Фрэнк передумает и позвонит ей.
Как ни старалась Кэрол возможно деликатнее сообщить миссис Браун последние новости, та разразилась потоком слез, принялась громогласно обвинять себя во всех смертных грехах и мрачно пророчествовать о будущем.
– У одного человека в деревне было в точности то же самое! – всхлипывала миссис Браун. Весь ее облик был исполнен вселенской скорби. Кэрол только стиснула зубы: уйти к себе было бы нетактично.
– Неужели малярия? – спросила она, зная, насколько это маловероятно, и готовясь сослаться на отсутствие сходных симптомов.