Снежный мираж

Бивен Хлоя

Нет, лежать вот так, глядя в потолок, тоже невозможно. Кэрол встала и включила свет. Совесть так и вонзала в нее свой нож, приводя в неподдельное отчаяние. Как она посмела так разговаривать с Фрэнком?! Ведь он заботился о ее же собственной безопасности! Она нарушила обещание, не послушалась разумного совета, да еще накричала на Фрэнка, когда он ее пристыдил. Нужно обязательно попросить у него прощения! Заслышав наконец, как подъехала машина, Кэрол надела халат и спустилась вниз.

Фрэнк как раз входил в гостиную. Выражение его лица

внушало безотчетную тревогу, и какое-то мгновение Кэрол колебалась: не обратиться ли в бегство. Однако желание искупить вину оказалось сильнее, она призвала на помощь все свое мужество и переступила порог.

Фрэнк не мог ее услышать – Кэрол даже тапочек не надела, – но каким-то непостижимым образом почувствовал ее присутствие.

– С Дэвидом все в порядке, – устало проговорил молодой человек не оборачиваясь.– Он пробудет в больнице еще пару дней, а затем вернется домой. Тебя, наверное, порадует, что, проснувшись, он первым делом спросил о тебе.

– Неужели?! Как приятно. Спасибо, что сказал, – пролепетала Кэрол.

Она и в самом деле обрадовалась; вот только досадно, что Фрэнк по-прежнему стоит к ней спиной. Вероятно, гнев и раздражение мешают ему проявить элементарную учтивость.

Фрэнк снял пиджак и швырнул его на кресло; затем обернулся, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. По крайней мере, теперь он не казался недосягаемым божеством, и это прибавило Кэрол храбрости.

– Я не про мистера Амберли хотела спросить, – тихо сказала она, чувствуя, что называть отца «мистером Амберли» с каждым днем становится все труднее.– Я пришла извиниться. Я не имела права грубить тебе. И причины ехать в больницу у меня тоже не было.

– Ты отвезла ему вещи, и он очень признателен, – заметил Фрэнк, усаживаясь в широкое кресло.

Мэтьюз выглядел таким усталым, что Кэрол отчаянно захотелось хоть чем-нибудь услужить ему. Как жаль, что он упорно игнорирует все ее попытки помириться!

– Я рада, – пробормотала Кэрол, зябко поджимая пальчики босых ног.– Я... то есть я рада, что ему понадобились эти вещи, а вовсе не потому, что поехала в больницу и нагрубила тебе.– торопливо поправилась она.– Принести тебе чего-нибудь?

– Я уже поужинал, – отрезал Фрэнк, и Кэрол поняла: пора выбираться из комнаты. Совершенно очевидно, что он так и не смягчится. Да и неудивительно; сегодня она просто-таки довела его до белого каления.

– Ну что ж. Тогда я... Доброй ночи. Девушка повернулась к двери – и вздрогнула, когда Фрэнк неожиданно тихо проговорил:

– Если хочешь что-то для меня сделать, пожалуйста, не убегай к себе.

Кэрол обернулась, надеясь неизвестно на что, но взгляд его был по-прежнему холоден.

– Хочешь чего-нибудь выпить? Чаю или кофе?

– Я хочу, чтобы ты подошла сюда.– Его темные глаза напряженно сузились.– Нам надо кое-что обсудить.

Кэрол покорно шагнула вперед, хотя знала, что Фрэнк наверняка снова примется ее допрашивать, так что разумнее всего

было бы развернуться и уйти. Но после сегодняшней глупой выходки поспешное бегство разозлит его еще больше.

– Что такое?– Кэрол сделала еще шаг, и в следующее мгновение сильные пальцы сомкнулись на ее запястье.

– Признаться, меня слегка раздражает, что ты столько усилий и времени затрачиваешь на Дэвида. Я знаю, что сам просил тебя за ним приглядывать, но у тебя это слишком хорошо получается. Похоже, я сделался вздорным и вредным занудой! – Фрэнк нервно забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.– Но иногда мне самому требуются утешение и поддержка, а меня, бедного, утешить некому!

Очевидно, он хотел, чтобы это прозвучало как шутка, но сам понял, что шутка не удалась. Фрэнк притягивал ее все ближе и ближе, и сердце Кэрол тревожно заколотилось.

– Но разве Пэдди...– отчаянно выдохнула она.– Я думала, что...

– Не подойдет! – отозвался Фрэнк.– От нее утешения ровно столько же, сколько от воткнутой в стул булавки. Я хочу, чтобы меня утешила ты! У тебя это получается даже без особых усилий.

Внезапно он рывком усадил ее к себе на колени, и Кэрол замерла, покорно ожидая, что за этим последует.

– Не бойся. – Фрэнк улыбнулся и легко коснулся ладонью ее щеки.– Я просто не хочу отпускать тебя. Ты такая теплая и мягкая, такая уютная – даже когда несешь несусветную чепуху. Ты позволяешь мне забыть о больничных проблемах; лучшего тоника, чем ты, на свете нет! Ты смотришь на меня своими широко открытыми глазами, и я ощущаю себя героем. А это опасное чувство! Но мне оно стало совершенно необходимым.– Фрэнк провел пальцами по ее нежной шейке.– Всякий день я с радостью спешу домой, потому что дома – ты! У меня тоже появилась тайна: моя собственная принцесса в заколдованной башне. Пожалуй, я тебя навсегда здесь запру.

Произносимые им слова, глубокие интонации его низкого, с хрипотцой голоса погрузили Кэрол в некое подобие транса. А когда сильная рука принялась поглаживать ее волосы, она всем телом прильнула к нему, словно признавая за ним право вести себя так, как он хочет.

Фрэнк Мэтьюз шумно вздохнул, расслабился, радуясь ее уступчивой покорности, и откинулся на спинку кресла. Даже не глядя на него, Кэрол поняла, что глаза его закрыты. А еще она поняла, что нужна ему, и это ощущение было упоительным.

– Ты ведь не убежишь, правда? – тихо спросил он, и Кэрол только покачала головой: слова не шли с языка.

Рука Фрэнка скользнула по ее телу – медленно, почти рассеянно. Кэрол затрепетала от наслаждения, удивляясь, что непривычное прикосновение не пугает ее, а доставляет столько удовольствия. Даже негромкий, грудной смех Мэтьюза не вызывал тревоги. Ее ладонь сама легла ему на грудь и затаилась, словно испуганная пташка, над бьющимся сердцем.

Фрэнк подался вперед, его жаркие губы скользнули по бархатистой щечке, а рука властно накрыла тонкую кисть.