Снежный плен 2
Шрифт:
– Но ты целовал его. – Том тоже сел, вглядываясь в измученное лицо. – Объясни, для чего?
– Я не могу сказать. – опускает глаза, разглядывая смятое одеяло.
– И вот как мне на это реагировать? – психует, – Почему ты не можешь мне сказать, чтобы развеять все мои сомнения, Билл?
– Я устал и хочу спать. – вновь улегся, заворачиваясь в одеяло.
– Нет, ты мне
– Так не думай, – огрызается, – у тебя это лучше получается!
– Ты ведь сам нарываешься! – рычит.
– А тебе и всласть надо мной издеваться, да? Отвали, Том! Не ухудшай ситуацию!
– Куда уж хуже? Ты...
– Так, Трюмпер, - Георг хватает друга за плечо, - Снова разорался?
– Ты то че вмешиваешься? – на одном дыхании, – отстань, дай нам разобраться!
– Он болеет! Как ты не понимаешь!
– Он просто притворяется, чтобы мне ничего не объяснять!
– Придурок! – пинается Билл, когда Том пытается схватить его за ногу.
– Уйди ты от него... – Георг оттаскивает друга, скидывая его с кровати.
– Георг!!! – Том бьет парня ступней в живот, отталкивая от себя и психуя еще сильнее. – Ты лезешь не в свое!
– Ему нельзя нервничать!!! – орет в ответ Листинг, чувствуя, как уходят последние капли самообладания. – Почему ты не можешь просто забыть?
Они начали ругаться, громко орать друг на друга, посылая в далекие дали, и не сразу обратили внимание на то, что Билл не отвечает. Парень потерял сознание, а по бледной щеке ползла капля крови.
– Билл? – Том первым замечает неподвижного мальчишку.
– Твою ж... – Георг матерится и запрыгивает на кровать, разворачивая парня к себе.
– Что с ним?
– Не знаю. Я ничего не знаю. – с ужасом в голосе проговорил друг, отмечая про себя, что Билл потерял сознание, а кровь снова пошла носом...
Tom ©
Я вытащил тушу волка из дома. Тяжелая сволочь. И в домик возвращаться не хочу. Там Билл, что так и не пришел в себя. И Георг, который теперь не разговаривает со мной. Я сижу в снегу и мечтаю о том, что вот прям в эту минуту нас нашел отец. Он же ищет нас, да? Почему-то слишком долго. Неужели они с Симоной так увлечены поездкой, что забыли о нас? Мы ведь обещали позвонить им по прибытии в Берлин, но этого так и не случилось... Так ведь? Они должны были что-то заподозрить...
Дверь за моей спиной открывается и на улицу выходит Кляйн.
– Том, идем в дом...
– Проваливай.
– Замерзнешь. Если еще и ты заболеешь...
– С чего такая забота?
– Это не забота, а понимание того, что если еще и ты с ног повалишься, то всем только хуже будет.
– Что же ты не думал ни о чем таком, когда насиловал Билла?
– Кто тебе сказал, что я его насиловал?
– Не прокатит, Кляйн. Я не верю ни одному твоему слову.
– Глупый ты. Мне казалось, что ты умней будешь. Неужели ты не видишь, что Билл играет с тобой в игру, которую сам и затеял.
– Такая абстрактная ложь ни о чем конкретном не говорит.
– А ты представь, что все, что сейчас происходит – обман, красивая картинка, которую выгодно показывать тебе и Георгу, то, что тогда?
– Я не понимаю о чем ты. И я уже сказал, твои красивые речи не сработают.
– Разве ты не видишь, что он ведет тебя к расставанию... Каждый новый день все ухудшает вашу ситуацию. Ты ведь чувствуешь, что местами он сам тебя провоцирует. Ты ему больше не нужен... Знаешь почему? Потому что твои родители разводятся, а твой отец уже долгое время, за твоей спиной, встречается с его матерью. Том, тебя обвели вокруг пальца.
– Ты врешь... – внутри что-то происходит... Пальцы на руках трястись начинают...
– Он ведь не объясняет тебе причину нашего с ним поцелуя, так?
– Нет...
– Дело в том, что причина проста – мы с ним встречаемся. А ты лишний! Неужели ты в самом деле думаешь, что будь там что-то другое, он бы тебе не сказал? Не усложняй, Том. Все лежит перед тобой, все до боли просто. Его мать и твой отец сошлись, поэтому ему больше не нужно заботиться о материальной стороне их с мамой жизни. Поэтому он сейчас говорит о расставании. Он ведь даже ничего не отрицает, Том...