Снежный плен 2
Шрифт:
– Мелочи жизни, Георг? Ты когда-нибудь любил? Так, что спать без любимого не можешь, только на снотворном, от чего постоянная усталость. И тебя преследует постоянное чувство несправедливости, ошибки... И твоей собственной никчемности... Я терпел, мне надоело! Это не мелочи! Пусть ты и не понимаешь...
– Но то, что ты собрался сделать... – из последних сил, – Мы же люди, мы живые. А Билла ты любишь... Ты собрался убить... Неужели ты не понимаешь...
– Заткнись!
Кляйн обошел парня и, с силой дернув за штору, сорвал ее, навсегда нарушая разделение пространства. На кровати все так же лежал Билл... Юноша был бледен, а по щеке снова
– А ты, крошка, пойдешь со мной... – Кляйн подхватил парня на руки. Покачнулся, чувствуя боль в ногах, где еще не до конца зажили укусы волков. – Все будет хорошо, родной... – шептал он, – Мы выберемся.
Георг катался по полу, пропитывая одежду бензином, но пытаясь освободиться от пут. Наверно он даже это делал на автомате. Голова болела от противного запаха и слез...
Кляйн вынес Билла из дома, уложил на снег. Тонкое тельце тут же погрузилось в сугроб.
Парень поправил свои волосы и, достав из кармана зажигалку, вернулся к дому. Дверь была открыта. Он видел, как на полу бьется его бывший одноклассник, видел ужас на его лице, слышал его рыдания и... Ничего не чувствовал. То, что он пережил за эти годы... В нем наверно ничего хорошего-то и не осталось. Сначала он любил. В один миг влюбился в тихого парнишку, которого и не замечал никто. Влюбился, казалось, просто раз взглянув на него... Или увидев его улыбку... А может Билл просто откинул прядь черных волос с лица... Даже этого простого движения хватило бы, чтобы влюбиться. Потом Кляйн просто смотрел на него, следил за одноклассником, никому и ничего не говорил. Просто любил, берег в себе это чувство. Ничего теплее и ценнее этой любви в нем никогда не было и, скорее всего, уже и не будет. Далее он признался. Нервничал очень, но сделал это... Закончилось все плохо. И никто не поймет, как он злился сам на себя, как ненавидел себя и каким жалким считал себя за такой нелепый поступок. Было страшно и казалось, что все в школе теперь знают о его промахе. Но прав был Том, Кляйн не знал того, что Билл не как все и он не посмеется и тем более, никому не расскажет... А потом само собой получилось, что он облил словесными помоями Билла и его родителей... Пустил слухи... И уже спустя месяц стало нормальным издеваться над задротом, который даже одеваться нормально не может... Дальше прошли годы, а парень так и хранил в себе странную любовь к мальчишке, который напоминал фарфоровую куклу. Дальше этот дурацкий поход... И любовь Билла к Тому... Когда Кляйн впервые после лавины увидел этих двоих, то сразу же почувствовал перемены и в одном и в другом. Оба стали другими. И тогда сердце ухнуло... А дальше... Драться с Биллом? Хотя это было ему на руку. Кляйн попытался бить любимого человека, но... Но любимый человек сам побил его. Наверно это любовь Тома сделала брюнета таким уверенным... Или он всегда был таким, просто не раскрывался ни для кого. А потом это жалкое признание о
том, что случилось. Было жутко стыдно. И было хорошо лишь то, что осталось учиться всего ничего... Но и эти месяцы стали для влюбленного адом. Адом, который выжег в нем остатки чувств. Ребята в школе смеялись, то и дело, издеваясь или подшучивая. В интернете, на его странице в социальных сетях, были размещены дурацкие картинки с подколами. Пришлось удалиться... В один момент он почувствовал себя на месте Билла. Только в тот момент сам Билл ходил уверенно по школе и никто не смел его обидеть или задеть. И наверно не только из-за Трюмпера... Он сам начал выглядеть по-другому и вести себя иначе. К нему потянулись люди, парень приобретал друзей... А Кляйн стал кем-то вроде изгоя, но по собственной воле... После выпускного парень попытался объясниться, но было поздно. Он и сам чувствовал, что прежней любви к Биллу уже нет... Осталась только обида... И непонятно откуда появившаяся злость, а за ней и ненависть к этому существу, которое однажды породило в нем любовь... Да и сам Трюмпер бесил – отобрал самое необходимое. Годы учебы в другой стране... А потом план родился сам с собой... Отомстить. А что еще делать? Когда больно, когда постоянно злишься на окружающих и ненавидишь самого себя?!
Хата вспыхнула пламенем. Мгновенно.
От автора: мне на самом деле нечего добавить, лишь то, что мы подходим к концу.
12 глава
Avt ©
Том ловко отталкивался палками и скользил лыжами по насту, присыпанному тонким слоем недавно выпавшего снега. Наверно сейчас парень даже не думал ни о чем, на автомате продолжая движения. Желание уйти было сильнее, чем страх перед волками, незнание дороги... Наверно сильнее всего на свете он боялся, что однажды будет себя винить в том, что остался на месте, когда Билл умирал. Поэтому сейчас он продолжал двигаться вперед. Хотя эмоционально и физически парень был утомлен достаточно, но что-то не давало сдаться. Когда Том закрывал на миг глаза, то тут же видел образ улыбающегося брюнета. Того Билла, в которого Трюмпер однажды так опрометчиво влюбился. Милого, доброго, нежного...
А когда мгновение заканчивалось, и Том открывал глаза, то видел перед собой только заснеженную дорогу и лес. Тело ломило от усталости, ноги уже давно замерзли, в принципе, как и пальцы на руках.
Он испытал невероятное чувство дежавю, когда земля под его ногами задрожала, а навстречу показалась большая машина на гусеницах вместо колес. Сердце парня пропустило удар, а тело полностью отключилось, отправляя его сознание в обморок. И он уже не слышал возгласов родного отца, не видел его слез, и не чувствовал теплых объятий.
Bill ©
Мне вдруг стало так холодно, что я проснулся. И хоть сначала в теле было не так больно, но стоило мне только шевельнуться, как по организму пополз поток боли. Мне даже было сложно определить, что именно у меня болит. Всё.
Я не мог открыть глаза, но слышал, как дрова потрескивают в нашем камине. Я наверно и Тома шаги слышал. От этого улыбка поползала по лицу. И хоть я не могу двигаться, я заперт в своем искалеченном теле, но я могу думать о том, что я обязательно помирюсь со своим ежиком. Но мне становилось все холоднее.
Вдруг запахло дымом. Наверно Георг снова что-то спалил. Рядом со мной кто-то ходит. Если Георг на кухне, значит это Том. Он волнуется обо мне.
Но почему мне так холодно?
А боль все сильнее. Тело немеет. Я чувствую, как чьи-то пальцы касаются меня, обжигают. И в секунду приходит понимание, такое странное, но правильное – это не Том. Его нет рядом. Снова треск сучьев, если камин растоплен, то почему мне так холодно?
А дымом пахло все сильнее. И кто-то вдруг начал кричать. И в диких криках я узнал голос Георга. А когда сжал ладонь, то обнаружил, что сжимаю что-то мокрое, холодное, похожее на снег. Снег? Я высунул язык и уткнулся им в... Снег.
Внутри все вмиг похолодело. Я приоткрыл один глаз. Все расплывалась. Картинка не хотела восстанавливаться. В мутном свете я видел пламя, я слышал крик Георга, несколько секунд и я разбираю его: «Помогите!» Сердце от чего-то подпрыгивает в груди, ибо этот крик наполнен необыкновенным страхом. Страхом смерти?
А потом кто-то снова прикасается ко мне, я чувствую, как меня переворачивают. Я вижу перед собой силуэт человека.
– Том... – и я еще могу говорить. Он ведь услышал?
Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы разглядеть человека. И вновь вернулось понимание того, что рядом не Том.
– Кляйн... – понял я. Внутри меня что-то дрогнуло, будто порвалось, когда я обернулся и увидел, что пылают не дрова в камине, а весь домик. И все отчетливее я слышал крики Георга. Он был внутри. Потом картинка снова стала расплывчивой, но только от слез.
А потом до меня дошел и его голос:
– ... Их больше нет, Билл.