"Сносхождение" (1-12 эпизоды из 16)

Зиненко Александр Евгеньевич

– Я как раз об этом и подумал.

– Даже не думай? – встревожился голос.

– Почему? – спросил я и вылез на карниз.

– У тебя ещё есть время найти лазейку.

– Почему? – повторил я настойчиво свой вопрос.

– Потому что смерть – никогда не выход.

– Я уже практически не чувствую стука сердца, поэтому выбирать не приходится. Так что, если у тебя нет идей получше…

– Да, но это самоубийство.

– Да, но ты же сам сказал, что это всё не по-настоящему.

Голос ничего не ответил.

– Я понял: ты сам не уверен в этом.

Ты не знаешь, что будет, если я спрыгну. Вот и молчи!

Я уронил беглый взгляд на землю. Для третьего этажа здесь было слишком высоко, как на крыше бездушного небоскрёба.

Всё вокруг замерло: люди, машины, птицы, окружение белыми крошками снега; звёзды над головой превратились в воронку из светящийся струн.

Признаться, передо мной открывался прекрасный вид. Если бы не обстоятельства, я бы задержался здесь подольше, но время неумолимо тянулось ко мне своими костлявыми руками, и я обязан был действовать.

– Будем надеяться, что я прав. Раз,.. два…

– Стой?

– Что.

– Это не видео игра, у тебя не будет второй жизни. Если ты сейчас прыгнешь, ты можешь не проснуться.

– Я готов к этому. Постой, что ты сказал?

– Ты можешь не проснуться!

– Нет, про «вторую жизнь»…– меня вдруг осенило.

Я залез обратно в комнату и посмотрел на столик у двери, затем на окно.

– Хорошая попытка, - я прошёл к входной двери.

– Что ты делаешь?

– Открываю. Только сначала… - я схватил со стола чашку кофе и, несмотря на противный вкус, полностью опустошил, а после и вторую.

– Зачем?

– Потому что я сам её запер. Два кофе на столе, две розы на подоконнике. Текст в книгах наизнанку. Всё это время я наступал на собственные пятки. Я думал, что запер за дверью монстра.

– И что?

– Никакой это не монстр, и даже не демон страха. Это я сам.

Голос ничего не ответил.

– Я где-то читал, что в природе существует особое явление «диссоциации». И если долго смотреть человеку в глаза, то звук и свет начнают искажаться. Некоторые подопытные даже говорили, что видели в отражении чужих глаз монстра. Но вот только кого мы видим, когда наши глаза закрыты?

Вот почему текст наизнанку, вот почему одна из гвоздик – это лишь отражение в окне, - я взял в руки вазу с одним единственным цветком. Когда наши глаза закрыты, мы видим самих себя.

– Ну и что с того?

– Двое не могут одновременно выйти из разных комнат в одну дверь. Кто-то должен уступить.

Я повернул ключ в замке, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Через мгновение я стоял на островке посреди тёмной комнаты. По чемоданам я спустился к двери и отворил её настежь. Передо мной, закрыв глаза, стоял мой «внутренний демон». Я подошёл к нему вплотную и протянул руку. Он посмотрел на меня и пожал её в ответ. Затем я пропустил его во тьму, а сам прошёл мимо него вперёд, щурясь от ослепительно белого света.

Я почувствовал, как мороз раздирает кожу на моей голой шее, и поднял потяжелевшие

веки. Вокруг были снежные завалы.

Я победил.

 

 

«Сносхождение»

Автор: Александр Зиненко

1 серия – «Темпирова Воронка»

{11 эпизод – «Шрам на лице цивилизации»}

(Вторая редакция от 18 января 2017 г.)

Я лежал в снегу, силясь снова не уйти в себя с головой.

Казалось, он был везде, - даже ночное небо укутывало в него свои тонкие озябшие плечи, словно в мягкую писцовую шубу, и в сонной задумчивости оглядывало свои владения.

Трудно при этом было не довериться снегу, тем более, что я не мог понять, мёрзну я или согреваюсь, так как не чувствовал ни единого уголка собственного тела.

Под кожей в левом виске размеренно стучался неугомонный пульс. Он, как будильник, страдающий бессонницей, не мог взять в толк, что порой лучше не раскрывать своего рта.

Послышались чьи-то шаги.

– По-маи-те, - закричал я во всё горло, но боюсь, что слышно это было только в моей голове.
– По-маи-те, - разжал я наконец замёрзшие челюсти и едва уловил собственный голос.

Я попытался поднять голову и снова закричал, как мог:

– Помогите!
– даже тогда я не понимал, откуда во мне столько энтузиазма.

– Помогите, - сипел я чужим голосом и, как младенец неспособный держать голову навесу, снова уронил её в снег.

Казалось, холод вскрыл мою грудную клетку, чтобы провести внеочередную операцию на лёгких за полцены. Дышать было больно, но глупо было отказываться от такой скидки.

Послышался лёгкий гул, и я почувствовал, как шеи коснулся тёплый луч.

– Что ты делаешь?
– донёсся низкий мужской голос.
– Его нельзя направлять на людей! – сердился он.

– Какая разница? Что ты с ним будешь делать?
– ответил второй, подлаивая.

– Как «какая»? Это же человек?
– произнёс второй в недоумении.

– Как будто для меня это что-то значит!

– Я сказал, убери с него луч, - продолжал настаивать низкий голос.

– Сейчас он чуть-чуть подрумянится с этого боку.

– Это же радиация!
– послышался удар пластмассы о пластмассу.

– Да, ладно тебе. Что с ним будет?

– Эй, ты в порядке? – поспешил ко мне тот, что не растерял своей человечности среди холода.

Всё, что я смог выдавить из груди в ответ, было: «Помогите!».

– Тише-тише, - он опустился на колени, аккуратно усадил меня на снег и стал растирать окоченевшие руки и шею.

Передо мной был темнокожий мужчина, едва старше меня. Он поспешил снять с себя ярко-апельсиновую куртку и, подпирая мою спину коленями, стал просовывать мои руки в её рукава. От неё пахло стойким цитрусовым одеколоном.