Снова о Норбекове, или Ёжики-мустанги

Медведев Борис

После этого случаи стали множиться, как специально. Люди шли «на Норбекова» улучшать зрение и очищать почки, в стремлении избавиться от пристрастия к спиртному или курению. Кто-то из них приходил ко мне на прием, кого-то приводили друзья и знакомые, которые узнали о моем интересе к этой теме. Все эти больные для меня объединялись по одному признаку – эти люди прошли оздоровительные семинары по системе Норбекова, но либо были отсеяны в первые дни, либо – после краткого улучшения состояния вновь наступало резкое ухудшение. Когда число их перевалило на третий десяток, пришла разгадка. Все они очень хотели быть здоровы. Ни одному из них этого достичь не удалось!

И была у них одна общая черта – но о ней чуть позже.

Вот тогда я понял, что пришла пора.

* * *

Впервые я услышал о методе Норбекова в самом начале 90-х годов. Тогда еще в наших ушах звенели литавры, чествующие Алана Чумака и Анатолия Кашпировского. В какой-то момент мои друзья и коллеги с восхищением заговорили о М. С. Норбекове. Это были не отвлеченные разговоры: решался вопрос о проведении семинаров по методу Норбекова в нашем городе. (Кстати, тогда они назывались «лечебными», это сейчас, на фоне более строгого действующего законодательства, они переименовались в «оздоровительные».)

Все сложилось, семинары начали проводиться, даже приносить денежку. По тем временам – очень даже немалую. Пригласили и меня на этот семинар.

Честно скажу, у меня ничего не болело, чувствовал я себя здоровым и бодрым, но предложение очистить организм и «оздоровиться» показалось мне увлекательным. Этакое приключение тела и духа.

Я ушел с этого семинара после первого же дня…

В течение всего этого дня меня постоянно не покидало ощущение психологического давления, которое вызывало ощущение угрозы самому моему существу, самой цельности моей личности. Я отказался от дальнейшего участи в семинаре – решил, что моя личность это и есть я сам и изменять ее, даже ради некой благой цели, я никому не позволю. Я шел на семинар, чтобы стать здоровее, а на семинаре пытались сделать другим меня самого. А нужно ли будет «другому мне» то, ради чего я пришел на семинар?

Знаю, что с этими же ощущениями семинар покинуло еще несколько человек. В большинстве своем это были люди уверенные в себе, состоявшиеся и «характерные» – имеющие жизненную силу, способность ставить свои цели и их добиваться. Ни один из них не захотел жертвовать своей «самоценностью» даже ради собственного здоровья – их собственная личность, сила их характера были самым большим достоянием, которое они обрели в жизни, и даже ради избавления от болезни они не желали расставаться ни с одной из черт своего характера. Более того, потерю инициативы, посягательство на собственную индивидуальность эти люди рассматривают как самую страшную катастрофу, которая только может постигнуть их в жизни.

Я считаю, что подобное решение должно быть результатом сознательного выбора каждого взрослого человека – той самой «свободы воли». Когда человек принимает собственное решение – это всегда хорошо.

Я почти уверен, что если бы мне и тем, кто по тем же причинам, что и я, покидал семинар, объяснили, с какой целью мы должны пересмотреть те или иные жизненные установки, многие бы согласились на это.

Но нам никто ничего не объяснял. Нам просто предлагали поверить в то, что все происходящее – правильно, и отдаться этому процессу. Одним это легко удавалось и дальше процесс оздоровления у них протекал нормально. Другие не могли безоговорочно передоверить свою волю руководителю семинара. И даже если они внешне «смирялись», то рано или поздно происходил срыв: психологический или на уровне болезни. Организм и психика отказывались смириться со сменой «власти» – с передачей управления от Воли к Вере.

Те,

кому удалось поверить – искренне и безоглядно, – успешно проходили семинар, ощущали явственное улучшение здоровья, получали приглашения на следующие курсы и семинары. Вера становилась им помощником.

Те, кому поверить не удавалось, уходили разочарованные и не поздоровевшие. И они продолжали жить дальше – хорошо или плохо, – руководствуясь не верой, а Волей. Они собирали по крупицам Знания и, используя Волю как инструмент, как архимедов рычаг, вытаскивали себя из невзгод.

Понимание этого и решение написать руководство к здоровью для тех, кто привык опираться на ВОЛЮ И ЗНАНИЯ, пришло намного позже семинара.

* * *

И вот прошло почти 10 лет. В какой-то день я открываю «Опыт дурака…» и вновь оказываюсь в уже знакомой атмосфере – меня грубо и изобретательно стебут. Как тут же поясняется – для моей же пользы, потому как это вроде бы самый эффективный способ мне помочь, только помощь в таком варианте выглядит как-то странненько. Только мне это все равно не нравится, тем более что и способ-то не самый эффективный и, я знаю, – не единственный. Нам опять предлагают выбор – категоричный и… ненужный. Каждый раз, когда нам предлагают строгий выбор «или – или», мы ничего не приобретаем, мы только теряем. Пока мы мыслим двухмерно – «или – или», мы обязательно теряем. Не просто теряем – мы буквально уничтожаем то, что не выбрали. Но ведь правое не отрицает левое, зима – лето, Солнце – Луну. Просто всему свое время, свое место, свое предпочтение. А мне это не нравится – и все!

Хотя честно скажем – забавное чтиво. Почти все мои знакомые купили эту книгу. Правда, ни у кого зрение не улучшилось. Ну, так это не страшно – в детстве все поголовно зачитываются «Человеком-амфибией», однако ж никто не ждет, что от этого жабры прорежутся. Да и Кастанедой зачитывались миллионы, но вот сколько из них вышло магов – история умалчивает. Проще посчитать тех, чьей Силы хватило только до психиатрической койки.

Стеб стебом, но всему же есть границы. Экзистенциальное путешествие Венечки Ерофеева из Москвы в Петушки тоже в языковом плане – того! Однако на суфийскую мудрость так откровенно не претендовало.

Как выяснилось, предложенный тон книги вызвал отторжение не только у меня одного. Люди, у которых остался неприятный осадок после прочтения «Опыта дурака…» и «Кузькиной матери…» и все те мои пациенты, которые остались не удовлетворены результатом пройденных оздоровительных курсов по системе Норбекова, как раз и принадлежали к одному психологическому типу – людей, которые посягательство на собственную самостоятельность рассматривают как самую страшную угрозу. Причем посягательство не на «достоинство» или художественный вкус, а именно – на самостоятельность личности как выражение ее индивидуальности]! Пусть это даже происходит с самыми добрыми намерениями.

Это тоже не хорошо и не плохо: есть брюнеты, есть шатены, есть относящиеся с уважением к самому себе… Дело в другом.

Раз к подобным пациентам не применима методика Норбекова и она им не помогает, значит, им нужна другая помощь. А я как врач, приносивший клятву Гиппократа, обязан им эту помощь предоставить – независимо от того, прониклись ли пациенты верой в мои методы и способности или нет. Это мой долг врача. И я не веду никого к здоровью – я только вывожу на эту дорогу. Ну и слегка ухаживаю за ней – обозначаю кочки и топкие места, мостки навожу, где могу. А мои пациенты и сами могут ходить…