Сны Черного Короля
Шрифт:
Таинственное перевоплощение настолько подействовало на меня, что весьма долгое время я не мог вымолвить ни слова.
Хлестаков тоже, глядя на «это», как-то посерьезнел.
– Видите ли, э-э… – я хотел сказать: «Хлестаков».
Но ощутил вдруг неловкость перед всей этой официальщиной и умышленно сбился, ожидая, что будет подсказ.
– Олег, – последовало через секунду, – чего уж теперь…
– Видите ли, Олег, – произнес я еще нерешительней (окончательно сбило с толку, что я так и не выяснил для себя, продолжает он шутить или нет? Как звали того Хлестакова, хоть убей, вспомнить не удавалось).
– Видите
Хлестаков сказал: «у-у…». Затем санатомировал меня своим пронзающим взглядом и, как будто по результату, что-то решил.
– Ты что, меня серьезно не помнишь?
Я отрицательно покачал головой.
– …Ладно! – на миг он оторвался от спинки своего кресла и ладонями шлепнул по подлокотникам. – Все равно через неделю в Гамбурге пройдет семинар, на котором меня ждут с докладом. Тургенев и клинопись Ниппура! Кстати, надеюсь, ты не оставил своих литературоведческих поисков?
Я сказал, что оставил. Давно.
– Жаль. Слышал, на прошлогодних «Набоковских чтениях» твои статьи нахваливал сам Зильберштейн. А этот старый лис… М-да… Словом, у тебя, кажется, неприятности. Доклад мой еще не готов, да и довести его до кондиции здесь – без магического воздействия дачного воздуха – затея, мягко говоря, не ахти. Ты же, давай, обживайся… Квартира твоя, и я весьма полагаю, что смена обстановки быстро введет твою жизнь в нормальное русло… Ты уверен, что мне все-таки не следует набрать номер Алёны?
При упоминании ее имени я вздрогнул, но тем не менее категорично кивнул.
– Странно… Как, кстати, она?
Я сказал, что не знаю… Хлестаков посмотрел с каким-то страдальческим и, вместе, с сочувствующим выражением.
После чего встал и принялся собираться.
Я в свою очередь дико смотрел на него, пока он ходил по комнате. Настороженно, когда покинул ее. Удивленно, когда быстро вернулся.
На нем теперь, взамен длиннополого махрового халата, был строгий черный костюм, явно представительского покроя. Светлые, средней длины волосы были гладко зачесаны назад и уложены гелем. С носа на меня глядели «жутко ученые» очки. Причем весь этот вид настолько сейчас подчеркивал в нем нечто профессорское, что я даже удивился, почему сразу не назвал его «профессором» для себя. Впрочем, было в его лице что-то слишком решительное. Вызывающее, независимое… Непрофессорское.
Мое смущение, скорее всего, обнаружилось:
– Ну, без спотычки и конь не проскачет. Крепись! В холодильнике море еды. Газ, свет, телефон – все функционирует в высшей степени исправно. Поосторожней с огнем. Помнится… – Олег, нахмурившись, замолчал, подошел к стоящему в дальнем от меня
Сказав, Хлестаков остановился, тем не менее, посреди комнаты и задумчиво, будто бы напоследок, осмотрелся кругом – точно ожидая от меня какого-то ответного слова. Решив, что понял все правильно, я кашлянул.
– Гх, у меня просто нет слов, чтобы выразить вам благодарность. Вы так много сделали для меня, и я… не знаю зачем, то есть пока не знаю зачем, для чего, что стало поводом для оказания помощи незнакомому вам человеку. Хотя чувствую, что это не так. Не так! Ведь мы наверно, точно были знакомы. И это ваше лицо… Оно кажется таким добрым, что я, право, не верю, что вижу его в первый раз… Вот вы недавно заметили: в скором времени у меня пробудится желание. А ведь все так и есть. И я в самом деле – словно во сне. Словно сплю и никак не могу пробудиться. Никак не могу сбросить оковы этого ужасного сна, который очень мешает воспринимать мне реальность в подобающем русле. Но я это сделаю! Надо чуть-чуть. Совсем немного времени и я обязательно вспомню все то, что было у меня недавно кем-то или чем-то отобрано. Честно.
– Ну, все мы в принципе чей-нибудь сон, – внезапно отреагировал мой приютитель и посмотрел так, будто произнесенная фраза таила в себе нечто определенно большее.
Я, правда, не сумел это большее уловить, в чем тут же откровенно признался. В ответ Олег усмехнулся:
– Как литературовед ты меня поражаешь! Льюис Кэрролл, «Алиса в Зазеркалье». Глава, по-моему, четвертая. Сцена, где, встретив спящего Черного Короля, Труляля и Траляля пытаются доказать Алисе, что все окружающее, в том числе и они сами, – лишь плод королевских сновидений. И что все тут же исчезнет, стоит только открыть королю глаза. Неплохая, кстати, гипотеза. Вполне допускаю, имеет право на жизнь.
С этими словами Олег чопорно развернулся и направился к дверям.
Мне же в голову заползла чисто импульсивная идея.
– Олег, а кто такие бескишечники, ты грешным делом не знаешь?
То, как резко он остановился и вновь развернулся в мою сторону, показалось немножечко странным. Впрочем, на губах у него уже светилась улыбка:
– Нет. Не скучай…
3
Меня разбудили люди…
Не те, которые разбудили Герцена. Голоса на повышенных тонах общались между собой, требуя, чтобы проститутка сыпала поаккуратнее. Заинтригованный, я встал с постели и глянул в окно.
Разрешалось все просто. Трактор типа «погрузчик» вываливал из торчавшего впереди ковша огромные фундаментные блоки, стоящий в двух шагах невысокий крепыш процессом руководил. Что же до проститутки, то ее как бы и не было. Это уже я, не поняв со сна что к чему, принял междометие за существительное, попавшись таким образом на игру русской полисемии.
Новый камень полетел тем временем с грохотом вниз, новое междометие прозвучало много отчетливей, ненадолго все стихло, – я отошел от окна и лег на диван.