Сны чужие
Шрифт:
Они хлебнули холодного пива, потом навалились дружно на шашлык, не забывая и об всем остальном.
– Ну как?
– ревниво поинтересовался "шеф-повар".
– М-м-м, - промычал с набитым ртом Серега, кивая с умопомрачительной частотой.
– Вполне, - добавил Олег, - за здоровье кулинара?
Никто не возражал…
* * *
Вечерело. Закатное небо налилось багрянцем. Просвечивающий сквозь редкую
– Хорошо-о-о, - выразил общее настроение Колька, сладко потягиваясь на расстеленном в стороне от костра одеяле.
– Так бы и не уходил отсюда.
– Угу, - Серега прекратил обсасывать рыбий плавник, бросил его в огонь и хитро улыбнулся.
– Теплая весна выдалась. На пять баллов… Есть предложение, пацаны, не уходить. Сгоняем сейчас в поселок, возьмем еще пару "баллонов" и зависнем здесь до утра. Что скажете?
– Не выйдет, - досадливо поморщился Колька.
– Мои на ушах стоять будут, если не покажусь дома. Учет и контроль, однако. Да и не лето еще все-таки, замерзнем к утру.
– А у меня - без проблем, - пожал плечами Олег.
– Мать с Петровичем на дачу укатили, будут только завтра к вечеру. Если хотите, можем ко мне завалиться, хоть на всю ночь.
– Мысль, - Серега поднял вверх указательный палец.
– Ты как, Николя?
– Можно, - оживился тот.
– Родичей предупрежу только.
– Тогда заметано, Олеж, продолжаем банкет у тебя. Слушай… а чего это ты отчима своего Петровичем все время зовешь?
– А как мне его называть?
– огрызнулся разом напрягшийся Олег.
– Папкой? Да и не отчим он мне никакой. Отчим - это если бы они с матерью расписаны были, а так… гость он… сильно засидевшийся. Завтра вдруг решит манатки собрать - и, считай, не было его вовсе.
– Ну да, - не поверил Серега, - столько лет вместе и "не расписаны"? Заливаешь, небось.
– Да иди ты…
Олег поднялся и начал стаскивать футболку.
– Потопаем уже сейчас, Олег, - Фарязев посмотрел на часы.
– Ого, уже восемь почти! Совсем затемно возвращаться будем.
– Я быстро.
– Мокрый же пойдешь…
– Не размокну.
Олег, оставшийся уже в одних плавках, коротко разбежался, прошлепал босыми ногами по почти горизонтально нависающему над водой стволу ивы и "рыбкой" сиганул в темную холодную воду, подняв фонтан брызг.
– Ф-фух, - Серега поежился.
– Она ж ледяная еще! И охота ему…
– Дятел ты, Серый, - с чувством высказался Колька, - и деликатности в тебе не больше, чем пива в этой пустой баклажке! Если не знаешь ничего, то лучше помалкивай. Не расписаны они, потому что Олег против был, а мать без его согласия не захотела.
– А чего так?
– удивился несколько смущенный Серега.
– Они же, вроде, с Петровичем этим мирно живут…
– Мирно… в сорок
– И все равно, странно как-то… Петрович… Ну, там "дядя Артем", я бы еще понял.
– Олег его и в четырнадцать "дядей" не звал. Только по имени-отчеству… знаешь, неохота мне об этом трепаться. Сменим тему, лады?
– Лады, - Серега почесал в затылке, помялся немного, но потом все же спросил: - А что с его отцом случилось?
– Умер он, - буркнул Фарязев, - от сердечного приступа, когда Олегу только пять стукнуло. Мать его девять лет одна воспитывала.
– Странно… они, значит, с Петровичем уже лет семь вместе, а до сих пор…
– Говорят же тебе - Олег против был… Ладно, закрыли - вон он, возвращается.
* * *
– Заходите… зар-р-раза! Да где же он?!
– Все, Олеже больше не наливаем, а то он уже в собственной квартире выключатель найти не может.
– Кончай прикалываться, Серый. Просто лампочка в коридоре вчера перегорела, а на кухне темно.
– А новую вкрутить слабо?
– За новой на рынок идти надо, а с вами, обалдуями, ни на что времени нет… О, нашел!
Галогенная лампа залила кухню ярким белым светом.
– Порядочек, - Колька бухнул на стол полиэтиленовый пакет; послышался характерный глухой звон, какой может издавать только наполненная стеклянная тара.
– Эй, ты там поосторожнее, - из прихожей выглянул озабоченный Серега.
– Чего швыряешь? Побьешь кайф…
В соседней комнате зазвонил телефон.
– Зараза, - поморщился недовольно Олег, - это еще кто?
Он посмотрел на часы, переглянулся с приятелями.
– Половина одиннадцатого… Может, не подходить?
– А если моя мать звонит?
– неуверенно предположил Колька.
– Сказал же ей… она, блин, вечно проверит и перепроверит.
Телефон за стенкой надрывался, не собираясь замолкать.
– Точно - мать, - Колька виновато посмотрел на Олега.
– Подойди, что ли, а то я и сам…
– Сиди уж, - Олег вздохнул и пошел снимать трубку.
– Алло…
– Олег? Это Олег?
– старушечий голос был ему смутно знаком.
– Это квартира Зориных?
В душу закралось предчувствие чего-то недоброго. Тревожно кольнуло под сердцем и даже витавший в голове легкий хмель моментально развеялся, будто и не было его вовсе.
– Это я. Кто говорит?
– Мария Сергевна, ваша соседка по даче…
Мария Сергевна… Олег напряг память, вспомнил бойкую старушенцию с углового участка. Баба Маша, что ли?
– Тебе еще не звонили, сынок?
– Н-нет, - под сердцем кольнуло сильнее, - не звонили.
– Ой, Олеженька, ой, беда!…
Точно плотину прорвало на том конце телефонной линии, бабкин тон, разом потеряв всякую деловитость, сорвался в причитания. К горлу подступил тяжелый ком. БЕДА!
– Чт-то случилось-то?