Сны и Реальность Саймона Рейли
Шрифт:
– Еще не установили его личность?
– Нет. А вам зачем?
– Хотите, я помогу в этом разобраться?
– Вы кто такой будете?
– Как, вы меня не знаете? Я начинающий экстрасенс... Регистр Регистрович Регистров! Я даже в «Противостоянии Экстрасенсов» участвовал, - Саймону пришлось приплести сюда одну известную передачу, которую очень любила смотреть тётя Ира. Хотя, даже ёжику было понятно, что добрая половина участников не обладала никакими способностями.
– Странное имя...
– Конечно. В нашей деревеньке...
И он ей подмигнул. Димке хотелось сказать другу, что тот переигрывает, но он промолчал, чтобы не выдать себя.
– Это мило, – заметила дамочка, поправив свои очки и проникаясь симпатией к юноше.
– А то!.. Так, вы мне покажете, где находится тот, кто считает себя КоФФшем? Я исцелю его от болезни, вот увидите!
– Конечно, покажу! – и дамочка поднялась со своего места, готовая вести Саймона по длинным темным коридорам.
– Благодарю.
И вот, она провела их по коридору, затем – по лестнице, затем – по еще одному коридору. Потом повернули направо и остановились перед бежевой дверью. Остальные двери по какой-то неведомой причине были белые.
– Ну, удачи, – шепнула дамочка, открывая замок.
Дождавшись пока туда прошмыгнет Димка, Саймон вошел в помещение. На кровати, в облике Морквинова, в смирительной рубашке сидел Глеб Ковшов. Он одарил вошедшего недовольным взглядом, видимо, ставил его в ряд где-то между инфузорией туфелькой и эвгленой зелёной, и крикнул:
– Я Глобус КоФФш! Почему мне никто не верит?! Выпустите меня отсюда!
– Спокойно, – призвал Саймон, боясь, что тот сейчас разойдётся, и будет его не заткнуть. – Я знаю, кто ты такой.
– Конечно, это я!
– Успокойся. Остальные не хотят тебе верить...
– Очему?! – в его речи снова проскользнул сленг «Мэ».
– Они не верят в магию, даже если чудеса происходят у всех под носом. Не хотят этого замечать. Для них магии не существует, хотя, доказать то, что этого явления нет, они тоже не могут. Вот поэтому, ты и считаешься психом. Но это, конечно, не так.
Димка хлопнул себя ладонью по лбу, считая, что его друг сегодня как-то слишком разговорчив, при том, что Саймон с трудом выносил длительные беседы с незнакомыми и малознакомыми людьми. Но Димка не знал, что наш юный чародей мог отлично входить в роль, если того требовала ситуация, и находить подход к людям. Почему-то бледный светловолосый юноша с пронзительными синими глазами вызывал у людей доверие, и те могли непроизвольно рассказать ему чуть ли не всю свою жизнь, даже если это – простая продавщица, встреченная при походе за хлебом. Только Саймон этим редко пользовался.
– Ненавижу магию, раз она сотворила со мной катое! Это ужасно! – Коффш был близок к панике,
– В этом нет ничего ужасного. Бывают и похуже вещи.
– Какие?
Саймон знал, какие. Смерть близких, отсутствие друзей, невзаимная любовь, невозможность самореализоваться...
– Не будем вдаваться в подробности, – с трудом сдержавшись, чтоб не выразить своё отношение к субкультуре Глеба, отрезал юноша.
– Могу помочь тебе вернуть прежний облик.
– Авда! – воскликнул КоФФш. – А ты что, колдун?
– Почему сразу «колдун»? – передернулся Саймон, - я могу быть и чародеем.
– А разница, какая?
– Большая, - ему не хотелось объяснять.
– А если мне интересно?
Казалось, будто Коффш решил, что они мило беседуют за чашечкой чая.
– Я не для этого сюда пришел, - отказался Саймон, вспомнив, что он же все-таки интроверт, и эта беседа его выматывала, - Давай, лучше я с тебя чары сниму?
– Ага, развяжи сначала!
КоФФш встал, юноша развязал ему рукава смирительной рубахи, и саму рубаху снять помог.
Затем Саймон тихонько подозвал Димку и взял у него статуэтку, которая тут же обрела видимость. Глобус вскрикнул: статуэтка вызывала в нем не самые лучшие воспоминания.
– А ты уневен, что оно мне надо? – жалобно проскулил Глобус.
– Перестань трястись! Встань спокойно и держи статуэтку! – приказал твердым тоном Саймон, если тот не перестанет, придётся перейти к политике запугивания. Ведь это жизненно необходимо – поменять их телами обратно. Трусость тут явно не помощник.
КоФФш осторожно взял бронзовое изваяние, при этом вид у него был такой, что казалось, он закричит: «Убери от меня это!». Димка тоже прикоснулся к бронзовой фигурке и сказал: «Произнеси статуэтке какой-нибудь комплимент».
– Азем? – не понял Глеб, думая, что это говорил Рейли.
– Надо, чтобы подействовало.
– Ну, хорошо, хорошо....
– Глобус откашлялся и произнес, чувствуя себя полным идиотом: «Ты такая... красивая... гируфка». Ничего не произошло, только шевельнула рукавом смирительная рубаха, лежащая у него под ногами. КоФФш огорченно уставился на Саймона, словно тот был продавцом поддельных вещей, и ожидал объяснений.
– Ты недостаточно старался, – объяснил чародей. – Надо это с чувством произнести, а не так монотонно, как ты.... И, желательно, слова не искажать.
– Ты что, издеваешься? – возмутился Глобус. – Не буду я этого делать!
– А что тебе остается? Может мне уйти?..
– Нет! Не оставляй меня с этой куштовиной наедине!
– Тогда сделай то, что я прошу.
Ковшову пришлось подчиниться. Он выговорил с притворным удовольствием: «Ты такая прелестная, статуэтка!». Правда, последнюю букву в слове «статуэтка» он произнес с некоторым визгом. Саймон ухмыльнулся, глядя на него, это было забавное зрелище.