Сны и Реальность Саймона Рейли
Шрифт:
***
В автобусе, когда Саймон с Карси уже проехали три остановки, Карси, прислонившись к окну щекой, спросила:
– Ты думаешь, мы правильно поступили, отдав Серебринке мой амулет?
Что-то внутри терзало ее и не давало покоя.
– Конечно, - ответил Саймон, уверенный в своем решении, - тогда плохие люди не смогут тебя выследить и украсть его.
– А что, если это — ошибка?
– Ну, Сильв ведь знает, что делает...
– А ты знаешь, что она делает?
– она отвернулась от
Юноша застопорился и заморгал. Он ведь, по сути, не знал.
– Мы должны ей верить, - наконец сказал Саймон, пытаясь в этом не сомневаться. Червячок сомнения начинал его точить, причем настойчиво.
– А тебе не кажется, что, если бы злодеям нужен был мой медальон, они вырубили меня бы и скрылись?
– Ну, если тебе хочется, мы можем вернуться, еще не слишком поздно, - Саймон уже хотел подняться, но Карси схватила его за рукав и потянула на себя:
– Сиди уж. Если ей так нужен мой амулет, пусть забирает. А я посмотрю, что из этого выйдет.
– Надеюсь, ничего плохого, - насупился Саймон, думая, что Серебринка задумала что-то, во что не хотела их посвящать, и ему это не нравилось. Он уже стал жалеть о том, что они не оставили амулет у себя.
***
Когда они пришли к Карсилине домой, тётя Маша радостно кинулась обнимать их. Плитс Шпаклевич сидел с газетой на диване, поглаживая правой рукой глупую пуделиху Трапецию.
– Нашлась-таки! – воскликнул он, сердито, когда те появились на пороге комнаты. – Где ж ты пропадала?!
Трапеция возмущенно гавкнула, одобряя его тон. Саймон шикнул на неё, собака оскалилась, она, кроме Плитса, людей не переваривала. И вообще была кусачей и невоспитанной.
– Тихо, тихо, – шепнул ей Плитс. – Саймон, не дразни животное! Ну, Карси, где ты пропадала, я жду объяснений.
Карси, при этом, чуть не споткнулась о лежащие на полу тапки тёти Маши, которые та постоянно теряла.
– Мне кажется, сейчас не самое подходящее время для объяснений, – сказал Саймон, глядя на Карси, которая буквально с ног валилась от усталости. – Ей отдых нужен и сон здоровый.
– А она что, вагоны разгружала? – съязвил Шпаклевич, сузив глаза и посмотрев с подозрением на парня. – Ты-то что скажешь?
– Плитс! Не видишь, девочка устала, пускай поспит! – вступилась тётя Маша.
А Саймон всё думал, как бы им наврать поубедительнее. Он не хотел говорить про неудавшееся похищение. Карсилина, так ничего не сказав, удалилась к себе в комнату.
– А ты, Саймон, на кухню проходи, чаем поить буду, – добродушно предложила тётя Маша. – Там всё расскажешь. Я, кстати, пирожков с малиной купила.
Она взяла его за рукав и повела на кухню, Шпаклевич, как конвойный, последовал за ними. Он выжидающе встал в дверях кухни, глядя на Саймона с неприязнью. Тётя Маша налила чаю и села
– Ну, рассказывай, в какую передрягу она опять влипла? – потребовал Плитс, скручивая в трубочку газету. Юному чародею показалось, если ответ мужчину не устроит, он стукнет его этим по голове.
– Сегодня утром получилось дозвониться до Карси, – начал тот, вспоминая самую удачную из «версий». – Правда, трубку взяла медсестра и сказала, что её машина сбила.
Тётя Маша издала пораженный «Ах» и стала обмахивать себя тарелкой, выражение лица Плитса не поменялось. Выдержав паузу и подумав, что с машиной погорячился, Саймон продолжил излагать свою «версию»:
– Я испугался, и поехал туда. Оказалось, Карси отделалась лишь лёгким сотрясением, поэтому нельзя никаких резких движений делать. Доктор сказал, ей нужен покой, чтобы прийти в норму.
– И вот они так сразу согласились её отпустить? – не поверил Плитс.
– Но ведь всё обошлось! – не сдавался Саймон.
Тот, в ответ на его враньё, сдавленно кашлянул. Тётя Маша встала.
– Ну что ты, Плитс! Мальчик за неё волнуется, а ты! – Она пригладила ладонью взлохмаченные волосы Саймона. И он слегка смутился, чуть не подавившись чаем.
Плитс недовольно развернул газету и ушел обратно в большую комнату.
– Ты правильно сделал, что привёз Карси. В больнице ведь гораздо хуже, чем дома, в тепле и уюте, – похвалила тётя Маша. – Я рада, что у Карсилины, есть такой хороший друг. Что же у тебя волосы так топорщатся!
И она обернулась к подоконнику в поисках плоской расчески. Попытка пригладить его шевелюру с треском провалилась. Пока она не видит, Саймон смахнул с себя всяческий намёк на «прилизанность».
Через пять дней Карсилина полностью восстановила свои силы, а Серебринка амулет возвращать не собиралась пока что. Хотя, ребята ей звонили пару раз, узнать, как идёт «процесс» поиска неудавшихся похитителей.... Наверное, у Сильв был план. Должен был быть.
***
В тот день, Карсилина с Саймоном собирались в кино. Хотели выйти за порог квартиры, но в дверь раздался звонок.
На пороге стоял высокий мужчина восточной наружности, с узкими чёрными глазками, которые скрывали угловатые тёмные очки. Его длинные снежно-белые волосы были заплетены в хвост, и доставали ему до лопаток примерно. Одет он был в чёрную кожаную куртку, чуть расстёгнутую, черные джинсы, а ботинки его сурово натёрты до блеска. Вот ведь чистюля! Прямо герой рекламы стирального порошка и гуталина!
– Здравствуйте, Вам кого? – спросила Карсилина, думая, что это новый почтальон.
– Мне бы с Вами поговорить... – улыбнулся он. Голос был похож на тигриный рык.