Сны и Реальность Саймона Рейли
Шрифт:
Древнежипский божок снова напустил на всех Густой фиолетовый туман, и снова Глеб с Димкой потеряли сознание.
Когда Глобус очнулся, туман уже развеялся. Он встал на ноги и посмотрел на свое отражение в зеркале. КоФФш видел в зеркале себя родимого и радовался:
– О, да! Я опять в себе! Моя душа в моем теле! – это были первые строчки его будущей песни, хита мирового шоу-бизнеса. Пережитое сегодня он точно не забудет.
Саймон в это время поднял с пола статуэтку и придирчиво осмотрел. Эту штуку нужно держать подальше от людей.
–
– Да ладно. Ничего особенного...
– ответил Саймон, прерывая бурю благодарностей.
– Димка, ты где?
– Здесь, кажется, – отозвался голос Морквинова. – По крайней мере, надеюсь на это.
– А кто такой, этот газадочный Димка? – поинтересовался КоФФш, проникаясь к своему спасителю симпатией.
– Он мой ручной невидимый Барабашка, – бросил Саймон, решив пошутить над ним и нагнать таинственности. – Когда-то был духом статуэтки.
– А как он выглядит? – заинтересовался Глобус.
– Не знаю, его же не видно. Хотя, что-то подсказывает, у него есть длинные клыки...
В этот момент Димка почувствовал, что должен вставить реплику. Ему не хотелось, чтобы Глобус был снова напуган.
– Я сам себя не вижу, и не представляю, на что похож.
– Как это грустно, не видеть самого себя...
– пробормотал Ковшов.
– Почему сразу «грустно»? Может, мне это нравится? – перебил Димка.
– Всё, Дима, пойдем! Мы сделали всё, что могли, - решил Саймон, раздражаясь. Они и так провели здесь больше времени, чем рассчитывали.
Когда они подошли к двери, КоФФш крикнул:
– А как же я?
Он даже побоялся, что снова превратится обратно, и его так никто и не узнает.
– Ты остаешься тут, – распорядился Саймон и приоткрыл дверь, пропуская Димку.
– Это еще ачемуп?
– Выпустят они тебя, не беспокойся. А с нами нельзя. ... Всё, пока! Если что, ты меня не видел, договорились?
Глеб Ковшов кивнул, зная, что он у него в долгу.
Юноши вышли, а дамочка, которая ждала их снаружи, заперла дверь.
– Ну что? – поинтересовалась она.
– Все! Вылечил! – воскликнул Саймон, и та расплылась в улыбке. – Было очень приятно с вами сотрудничать.
Дамочка смотрела на него с восхищением. Ей хотелось взять номерок у этого молодого экстрасенса. Она даже успела поймать себя на мысли, что ее потянуло на тех, кто помладше, но справиться с собой не могла. Она проводила их до выхода, и когда решилась окликнуть, Саймон, к счастью, уже вышел на улицу...
***
Плитс Шпаклевич, начинающий театральный режиссер, а также муж Марии Радужниковой, с самого утра был в хорошем настроении. Сегодня его любимой бирюзовой пуделихе Трапеции исполнялось пять лет. Эту собаку он любил даже больше, чем жену, только Мария, к счастью, не догадывалась об этой маленькой несправедливости.
По случаю праздника Плитс решил испечь вишневый пирог. Только, до этого Шпаклевич ничего, кроме макарон, сам не готовил.
Получилась откровенная
Когда стол был накрыт и все сели за него, в том числе и две собаки: пуделиха Трапеция и Ленди (собака Карсилины), и разрезали пирог, в дверь раздался звонок.
– Мы кого-то ждем? – удивилась тетя Маша.
Карсилина, отложив вилку, направилась открывать дверь.
– Привет! – на пороге стояли Саймон с Димкой, причем, Морквинов держал в руках бронзовую статуэтку, которая и без приложения в виде него была странной.
– А у нас праздник, – сообщила Карси, радуясь тому, что они пришли. – Вы как раз вовремя!
– Отмечаете успех очередной постановки Плитса? – поинтересовался Саймон, проходя в прихожую и снимая ботинки.
– Нет. День Рождения Трапеции, – ответила Карсилина.
– У каждого режиссера свои странности, – заметил чародей, Плитс, видимо, один из самых необычных режиссеров, он даже фонд защиты дождевых червей открыть хотел. А что, Саймон бы пожертвовал ради прикола туда маленькую часть первой стипендии, ну просто крошечную.
– Привет, юноши! – поприветствовал Плитс, выглядывая с кухни. – Проходите и угощайтесь.
Тут его критический взгляд упал на статуэтку:
– Хотите преподнести это произведение искусства в подарок моей собаке?
– Нет. Мы ей лучше косточку как-нибудь занесем, – опроверг его предположения Саймон, хотя идея избавиться от статуэтки в пользу Трапеции показалась заманчивой. Может, кто-нибудь поменяется с собакой телами?
– По правде говоря, статуэтка мне не очень понравилась, - пробасил Шпаклевич. – В качестве декорации в театре я бы это не использовал! И где вы приобрели сию дешевую безвкусицу?
– Не знаю, где ее Димка откопал. Честно, не спрашивал.
Наконец, все были за столом. Но Плитс вдруг вспомнил какую-то важную деталь, достал из шкафа маленькую синюю свечку, вставил ее в кусочек самодельного пирога и пододвинул к Трапеции. Та удовлетворенно тявкнула.
– Ну, Трапи, пора загадывать желание! – воскликнул Шпаклевич, восхищенно глядя на собачку.
– Вы думаете, она действительно способна задуть свечу? – засомневался Димка.
– Раньше задувала. – Сказал Плитс, хлопнув его по плечу, отчего тот чуть не подавился салатом.
Часть 2. Глава 3. Амулет
Стало совсем темно, и над самыми верхушками ёлок показалась золотая долька луны.
От этого Ёжику с Медвежонком вдруг стало на миг теплее. Они поглядели друг на друга, и каждый почувствовал в темноте, как они друг другу улыбнулись.