Сны куклы
Шрифт:
Коррехидор поспешил попрощаться, потянул Рику и быстро покинул самый элитарный мужской клуб в Кленфилде.
— А о какой деревянной традиции говорил мужчина в национальной одежде? – спросила чародейка уже в магомобиле.
— Так, ерунда, — отмахнулся Вилохэд, — господин Арэки слывёт большим знатоком артанских традиций и обычаев. Он обожает рассказывать о них при всяком удобном и неудобном случае. Но из откровений судьи получается, что десять лет назад в цирке имел место просто несчастный случай, — коррехидор поспешил увести разговор в сторону.
— Выходит, что так, — согласилась Рика. Она устала за весь день, и у неё начинала болеть голова, поэтому девушке очень
Вилохэд неожиданно легко согласился. Он отвёз её домой, пожелал спокойной ночи и уехал. Рика же мечтала поскорее принять порошок от головной боли и улечься в постель. Но не тут-то было. Не успела она отпереть дверь своим ключом, как раздался странный громкий хлопок, и тьму прихожей разорвала вспышка оранжевого света. На рефлексах чародейка успела метнуть в ответ первое заклятие, что всплыло в голове: заклятие тошноты. Из темноты раздались сдавленные рвотные позывы и знакомый голос подруги простонал:
— За что?!
Мгновенно вспыхнул свет, и перед взором потомственной некромантки предстала следующая картина: Эни Вада в нарядном платье, согнувшись пополам, содрогалась от накатывающей тошноты. Возле неё валялась большая хлопушка-шутиха, которой она встретила подругу. Поодаль с такой же точно хлопушкой замерла их квартирная хозяйка – госпожа Доротея Призм. Она, к счастью, поотстала от Эни и поэтому не получила рвотного заклятия. Её рука, продолжавшая сжимать активирующую ленточку, заметно подрагивала. Третьей персоной нежданного вечернего представления оказалась, естественно, старшая сестра квартирной хозяйки – вездесущая тётушка Михо. В её руках обнаружился большой торт, щедро украшенный белоснежными розами из взбитых сливок.
— Сколько раз тебе повторять, — Рика суровым взглядом уставилась на постанывающую Эни, — опасно, а порой и смертельно опасно, пугать чародейку. Благодари богов, что я промахнулась, и тебя заклятие зацепило лишь слегка. Иначе ты сейчас бы корчилась на полу в собственной рвоте. По какому поводу сие представление? – она обернулась к старшим женщинам.
— Так ведь, Рикочка, это мы вас поздравить собирались, — пришла в себя первой тётка, — это всё ради вас. Такое событие в жизни, а вы скрытничали! Нехорошо, ай, как нехорошо, прятать от друзей своё счастье!
— Я чего-то не понимаю, либо вы знаете о моей жизни больше меня самой, — чародейка повесила на вешалку пальто и сняла сапожки, — просветите меня, наконец!
— Речь о твоей помолвке, — Эни сумела продышаться, — драгоценная невеста Дубового клана! Я всегда говорила, что этим всё и закончиться.
— Откуда вы…, — Рика осеклась, вспомнив довольную физиономию начальника, с аппетитом уплетавшего тётушкин омлет.
— Да, да, дорогая Рикочка, ваш жених любезно сообщил нам об этом, — белозубо усмехнулась госпожа Михо, — я, видите ли, дама строгих правил. Считаю, что молодому мужчине не полагается посещать незамужнюю девицу во всякое время, когда ему это только на ум взбредёт. И мне уж тут неважно: древесно-рождённый передо мной стоит, или простой парень-работяга. Правило для всех одно: приличия должны быть соблюдены. Вот вашему красавцу я так прямо и заявила, ступайте, мол, подобру-поздорову отсюда. В сим достопочтенном доме две молодые девицы живут. Не дело с раннего утра их покой нарушать. Он мне заявляет, что, во-первых, он по служебной надобности, а, во-вторых, вы договорились. Ну я ему, натурально, в ответ заявила, что служебные надобности справляются на работе, а договорились вы или нет, мне всё равно. Я категорически против посещения девиц мужчинами в какое бы то ни было время суток.
— Совсем неплохо было бы, чтобы вместе с тобой ещё кое у кого дар речи пропал, — со злостью подумала чародейка. Значит, это Вилохэд постарался. Наверняка замёрз на улице в своём модном пальто, вот и набился на приглашение к завтраку, воспользовавшись ничего не означающим, формальным статусом.
— И ты всё это время скрытничала! – Эни совсем победила тошноту и теперь снова лучилась энергией, — вот уж чего не ожидала, того не ожидала.
Рика прекрасно понимала, что начать объяснять окружающим истинное положение вещей в их с Вилохэдом отношениях – дело более чем пустое и зряшное, поэтому отговорилась тем, что сама до конца не может поверить в произошедшее.
Выпить красного сладкого вина, а потом и чая с тортом, заботливо испечённым в четыре с половиной руки (Эни славилась тем, что, если принималась помогать на кухне, то яйца разбивались прямо на пол, то, что жарилось, непременно пригорало, а то, что варилось – либо перекипало через край, либо разваривалось до состояния безобразной каши), выслушала причитающиеся по такому случаю поздравления, пожелания и наставления расчувствовавшихся старших женщин и разозлённая всем этим спектаклем отправилась спать. Когда в дверь тихонько поскреблась подруга, чародейка сделала вид, что крепко спит. Меньше всего сейчас ей хотелось второй порции восторгов и поздравлений. Эни Вада повторила попытку, и, не получив ответа, удалилась восвояси. Рика поворочалась с боку на бок и, наконец, ей удалось заснуть.
Утром она ускользнула пораньше. Очень уж не хотелось снова видеть довольные «удачной партией» физиономии, поэтому и в коррехидорию она пришла ни свет – ни заря. Зевающий ночной дежурный ещё не сдал смену, проводил взглядом невысокую фигурку чародейки и снова подпёр кулаком щёку, уныло поглядев на настенные часы. Ему оставалось ещё добрых три четверти часа вахты.
Когда в кабинете коронера появился Вил, чародейка успела переделать целую кучу дел: вымыла и вычистила стол в прозекторской, расставила книги и разложила папки. Даже чаю успела себе погреть и выпить. Четвёртого сына Дубового клана встретил недружелюбный, даже колючий взгляд зелёных глаз, брошенный на него теперь уже из-под модно подстриженной чёлки.
— Что случилось? – спросил он, в ответ на невнятное приветствие.
— Будто вы не знаете!
— Если честно, не знаю, — Вил уселся на свободный стул верхом, — просветите.
— Зачем вам понадобилось вчера говорить болтливой сестрице моей квартирной хозяйке, что вы – мой жених?
— Старая леди меня буквально поставила в тупик, — с облегчением засмеялся Вил, — в наше время выставлять требования, более приемлемые для второй половины правления эпохи Сакуры. Пришлось сказать, как есть. Иначе мне мёрзнуть бы на улице на промозглом ветру.
— Я так и думала! – воскликнула Рика, — из эгоистических соображений вы готовы испортить жизнь другому человеку.
— Получается, то, что для любой другой девушки было бы честью, для вас, госпожа Таками, является фактором, портящим вам жизнь? – тёмные прямые брови коррехидора сошлись на переносице, и его выражение лица стало очень похожим на герцога Окку.
Рика поняла, что на сей раз перегнула палку. Она смутилась и забормотала, что имела ввиду нечто иное.
— Я отложу этот малоприятный разговор на потом, — проговорил Вил, — у нас есть более насущные проблемы, нежели выяснение отношений. Убит судья Сато.