Сны Персефоны
Шрифт:
Говорить и думать стало сложнее, разум затмевало звездное марево, словно кто-то набросил покрывало Нюкты[8].
— Кара… — сумела всё-таки произнести она. — Если бы я… заговор… против тебя… какой была бы… кара?..
Трудно говорить, когда горячие губы зацеловывают каждый уголок твоего тела, а чуткие сильные пальцы ласкают грудь…
Он отстранился, в глазах клубилась
— Зевс поступил, как смертный, который наказывает зарвавшуюся рабыню. Проявил слабость. Владыка должен карать так, чтобы неповадно было на века вперед.
Нежную кожу, где ещё горели поцелуи, продрала ощутимая жуть. Внутри всё немело и холодело, но Персефона всё-таки спросила:
— Что… чтобы сделал ты… со мной… как Владыка?.. За заговор?..
Аид ухмыльнулся так, что и стигийские чудовища попрятались бы в ужасе.
— Я бы отдал тебе скипетр и мир, — проговорил он, жутким, гипнотическим тоном, — минут на десять… по времени смертных…
— На десять? — испуганным эхом отозвалась она.
— Да, — продолжил Аид, — потому что ещё через минуту мне бы уже нечего было спасать…
— Некого… — поправила она.
— Нечего, — настоял он. — Мир разодрал бы тебя в клочья….
Глаза Персефоны распахнулись от ужаса: то и вправду было карой по-владычески…
Тогда-то Аид и активировал «Систему отслеживания богов» в первый раз. Хотя придумал её ещё раньше, после того случая с Адонисом…
… из воспоминаний возвращает голос Каллигенейи, звучащий по громкой связи:
— Невеста пришла.
— Пригласи, — говорю я, откидываясь в кресле.
Входит грубая вихлястая девица. Она накрашена до неприличия ярко, а одежды на ней до неприличия мало, даже с точки зрения той, что родилась и выросла в античной Греции, на Олимпе, где нагота не считалась зазорной.
Невеста без приглашения плюхается в кресло напротив меня и, не поздоровавшись, выпаливает:
— Букет должен быть черно-красным.
Я даже закашливаюсь.
— Вы уверены? — уточняю на всякий случай.
— Ещё бы, — фыркает она, — я же буду выходить замуж в чёрном платье.
— Не моё дело, конечно, — вкрадчиво интересуюсь я, — но это точно свадьба? А то очень напоминает похороны.
— У нас — ритуальная свадьба.
— О, и что же за ритуал?
— Ну… мы хотим воспроизвести миф об Аиде и Персефоне. Знаете
Я надеюсь, у меня глаза не слишком большие и все ещё на месте, а не на лбу.
— Знакома… в общих чертах…
— Ну вот… только мы решили переиграть всё наоборот: я как бы Аид, а муж — Персефона. Он у меня милый такой, ботаник.
В моей голове — сходит с оси земля и рушится мир.
— Хорошо, — желая прекратить эту нелепицу побыстрее, тянусь к картотеке. — Давайте подберём цветы.
— Пфы… — фыркает невеста, — ничего не надо подбирать. Я уже всё выбрала — чёрные и красные розы.
— Черных роз не бывает, — робко пытаюсь воззвать к разуму.
— Ну крашеные же есть! — моя собеседница смотрит на меня, как на отсталую аборигенку.
Ладно, хочет крашеные розы на свадьбу, хочет быть Аидом (кстати, нужно будет ему сказать, что я ту его женскую испостась повстречала), — пусть.
Я оформляю ей заказ и передаю бланк.
— Девушки-флористы вас обслужат.
Она надувается, как шар.
— Я думала, вы займётесь лично.
— Мои услуги стоят слишком дорого, — кому молиться, чтобы избавить от этого недоразумения? Я в шаге от того, чтобы призвать эриний[9], Танатоса[10] или мужа. Хоть кого-то.
— Сколько? — нагло заявляет девица.
Я перегибаюсь через стол и копирую ухмылочку из арсенала мужа:
— Твоя душа! — получается вполне загробно. Девица аж подскакивает на месте. — И контракт подпишем кровью.
Не знаю точно, как выгляжу сейчас, но невеста-Аид шарахается от меня так, словно реально увидела Владыку Царства Мёртвых.
— Да вы чокнутая! — орёт она и вылетает из моего кабинета, а я хохочу ей вслед зловеще и слегка истерично.
И даже не сразу слышу телефон.
Сев на место и просмеявшись, обращаю, наконец, внимание на прыгающий по столу аппарат.
— Почему ты взывала ко мне? — он начинает резко, без приветствий. А я почему-то вспоминаю о том, что вчера ночью он вот так же резко и без прелюдий брал меня. Алею. Тереблю подол узкой юбки.
— Довели, — честно признаюсь я. — Тут одна невеста на собственной свадьбе решила изобразить тебя. Как я могла такое стерпеть.
В трубке недоумённо хмыкают:
— Смертные не перестают меня удивлять.
— Поработай пару дней с невестами — вообще перестанешь удивляться.
Он снова хмыкает и загадочно произносит:
— Знаешь, мне тут в голову пришла одна идея, — таинственно замолкает, давая мне проникнуться и заинтересоваться, когда понимает, что я заинтригована, продолжает: — Собираюсь похитить одну юную и невозможно красивую Богиню Весны. Как ты думаешь, она согласится?
Улыбаюсь и с плеч будто камень падает:
— Нет, она будет отбиваться. А возможно даже кусаться.
— Ооо, — довольно тянут на той стороне трубки, — тогда я точно должен её украсть. Давно мечтаю быть искусанным Богиней Весны.