Сны принцессы Лилиан
Шрифт:
Путаясь в длинной юбке, она едва поспевала за его широченными шагами. И облегченно перевела дыхание, когда Джерри притормозил, развертывая газетный листок.
Бесплатная президентская газета доставлялась из столицы каждую пятницу с непостижимой регулярностью - на это в стране почему-то хватало бензина. Называлась она "Наш аналитический вестник", а в народе - просто Газета. В семье Лили ее бегло просматривал отец, внимательно читая лишь спортивную страничку, а затем отдавал матери на хозяйственные нужды. Джерри же всегда проглатывал Газету от корки
Сейчас он возбужденно потрясал серым листком, перечеркнутым кривым крестом сгибов.
– Смотри: столичный Институт истории и лингвистики объявляет конкурс научных работ на тему "Эпоха Великих Свершений и современность". Как раз о чем я писал в прошлом году... и в позапрошлом... Я же давал тебе читать, помнишь? Там, конечно, много недоработок, я сейчас некоторые места понимаю по-другому... Вот: победители получают грант на обучение и зачисляются в Институт вне конкурса! Я переделаю свою работу и пошлю, и... Это же такой шанс!
– Конечно, пошли, - с неслышным вздохом сказала Лили.
Джерри спал и видел, как бы уехать из Порт-Селина. Эта навязчивая идея зародилась в нем примерно классе в пятом - материализовавшись в сушку сухарей и выкопанную где-то на чердаке древнюю карту региона, на которой еще были обозначены аэропорты, железные дороги и даже космодром Эпохи Великих Свершений. Уже тогда он часами напролет сбивчиво посвящал Лили в свои планы, а она тихонько вздыхала, думая о том, как скучно станет в классе без Джерри. Сейчас, к концу последнего, выпускного года его мечта достигла апогея. Теперь Джерри надеялся не на сухари и давно не существующие железные дороги, а исключительно - по его любимому выражению "на собственные мозги".
Мозги у Джерри были. Может, где-то был и тот самый столичный Институт... Это только Шлегель с его вражескими радиоголосами уверял, что на месте столицы ничего нет и не будет еще лет двести, потому что туда пришелся ядерный удар во времена Активной войны. Вон Газета утверждала обратное, и печатали же ее где-то, в конце концов!
– с пеной на губах доказывал Джерри... Лили не бралась устанавливать истину.
Да и разве имеет особое значение, есть ли вообще что-то за пределами Порт-Селина? Просто не хочется, чтоб Джерри уезжал...
– ... и может, даже назначат стипендию! А кроме того, говорят, студенты могут бесплатно ходить в муниципальные театры и на утренние сеансы в кино. Настоящее кино!
– а не та попса, что нам привозят из города...
Он поймал взгляд Лили и осекся. Хотя она не успела обидеться, она и думала-то совсем о другом. Но Джерри умел угадывать ее мысли и чувства еще до того, как они возникали.
– Нет, бывают и хорошие фильмы, я не спорю... Про Веронику было очень даже. Тебе ведь понравилось?
Лили кивнула, беззвучно шевельнув губами.
Длинные пальцы Джерри мяли и теребили край тщательно сложенной газеты.
– Ты похожа на нее... на ту актрису, - наконец смущенно выговорил он.
– В этом своем платье. Ты очень красивая, Лили...
Она
– и почти никто из учителей не решался перебить поток его красноречия.
Он мог бы и не мучиться с комплиментами ей. Он и так самый умный, самый милый и хороший...
Они вышли на Площадь Независимости. Тут уже было полным-полно народу: вся молодежь Порт-Селина, а попадались и люди постарше. Фильма, похоже, еще не привезли - во всяком случае, пока не пускали. Однако страсти на площади кипели полным ходом. На фоне общего агрессивного гула выстреливали отдельные угрозы и ругательства. Прямо перед лицом Лили мелькнула чья-то демонстративно раскрученная велосипедная цепь.
Крепко стиснув руку Джерри и придерживая свободной рукой подол платья, Лили просочилась к ступенькам на противоположном краю площади. По услышанным краем уха обрывкам фраз она уловила суть конфликта. Кто-то нарисовал граффити на самой Стене!
Стена, торец примыкающего к площади большого дома, всегда служила экраном для показа фильмов. Правда, белой она не была уже очень давно, да и штукатурка во многих местах начала осыпаться, открывая голую арматуру... Но граффити - это слишком! В целом Лили разделяла чувства своих сверстников только варвар мог сотворить эту неудобочитаемую красно-зеленую надпись, которая будет теперь проступать сквозь прекрасное лицо Вероники... Хотя велосипедная цепь - тоже не самый лучший аргумент.
Виноватых и даже подозреваемых никто назвать не мог, и волна справедливого гнева захлебнулась, трансформировавшись в традиционные выкрики в адрес городских киномехаников, тормозящих с показом фильма. Джерри подсадил Лили на высокую, в метр, верхнюю ступеньку. Тут, правда, было уже почти все сплошь занято, но бестелесная Лили кое-как поместилась в узком просвете между двумя подростками. Джерри остался стоять на предпоследней ступеньке, слегка пригнувшись, чтобы никому не закрывать Стену. Его то и дело толкали и ворчливо посылали подальше - впрочем, довольно беззлобно.
Стремительно темнело, и вот по лиловатой вечерней стене пробежал лучик пока еще незаряженного кинопроектора. Толпа зрителей взревела.
– Хоть бы про Робота-разрушителя, - истовой скороговоркой, словно молитву, пробормотал подросток слева от Лили.
– Хоть бы про Веронику, - прошептала она.
... Лили не успела понять, что случилось. Она смотрела на Стену - все смотрели на Стену!
– где разбрасывала лучики эмблема древней киностудии и было пока неясно, покажут ли крутой боевик или красивую мелодраму. Звучала музыка, и первые крики на площади тоже показались закадровыми звуками на пленке. Лили поморщилась: в желанной ею романтической сказке не было места таким истошным воплям, - и в тот же момент площадь пришла в движение.