Сны разума
Шрифт:
Несколько мгновений я глядел в его глаза, с трудом шевеля мозгами, затем ощутил, как вместе с ними (с мозгами в смысле) шевельнулись и волосы на голове: я понял.
– А… остальные тогда где? Из этих остальные?
– Понятия не имею. – Полковник даже не стал переспрашивать, кого я имею в виду. – То ли отступили, то ли вообще исчезли, когда наши ребятки их с флангов зажали. Вот такие пироги, герр фантаст. Ладно, пошли назад, все равно тебя сейчас спрашивать, что
Я молча кивнул.
С «покойниками» Сашей и Вадимом мы встретились на подходе к импровизированному лагерю. Вот уж точно, нет худа без добра: хоть имена наконец узнал! «Павший в бою» ефрейтор Коротков вернулся чуть раньше и сейчас о чем-то негромко рассказывал Бакову с майором. Коля, привалившись спиной к дереву, курил в сторонке, не забывая внимательно поглядывать за своим сектором. Тем же занимался и непривычно кислый Гвоздев, явно не пребывающий от роли боевого охранения в диком восторге.
– Ну и как оно вам? – вопросом поприветствовал наше возвращение Михалыч, прерывая разговор. – Ничего так картинка, правда? Я, когда Сашкино лицо в прицеле увидел, думал, выстрелить не смогу. Хорошо, он рядом лежал, так что я быстро смекнул, что тут дело нечисто. Кстати, Петрович, ефрейтор пятого нашел, – Махров кивнул в сторону Короткова, – метров сто еще пройти сумел, сука, прежде чем кончился.
– Кто на этот раз? – без особого интереса осведомился полковник.
– Дык, – Михалыч смущенно замялся, – типа я. Верно, Влад? Ты не ошибся?
– Да нет, точно вы, – утвердительно кивнул ефрейтор. – Лицо-то у вас… э… не пострадало. А вот бронекомплект в трех местах навылет пробило.
– Во! – непонятно что имея в виду, торжественно заключил майор. – Вот так я, Петрович, и пал смертью храбрых в безвестном крымском лесу! Теперь или орден дадут, или жить долго буду. Ну, в идеале, конечно, квартиру бы от щедрот начальственных… Кстати, узнаю, какая падла любимого командира грохнула. – Он полушутливо погрозил неведомой падле кулаком: – Не могли, что ли, сразу в голову, чтоб без страданий, ироды?! Сто метров еще, понимаешь, мучился, кровью исходил! Вернемся – всех заставлю зачет по стрельбе пересдавать! В подземном тире! И вентиляцию на хрен отключу! Будут у меня порохом дышать, пока десять из десяти не выбьют! Салабоны, млин!..
– Хорошие у нас «броники», – хмыкнул я задумчиво, – зачем они тогда вообще нужны, если их обычной пулей навылет пробивает?
– Обычной-то как раз и не пробивает, – убрав с лица улыбку, совершенно серьезно пояснил майор, – а вот пабом запросто. – Он продемонстрировал мне необычный патрон – длинненький, с окрашенной в черный цвет вершинкой пули. – Это бронебойный «ПАБ-9», с сотни метров восьмимиллиметровый стальной лист пробивает, а тут от силы метров двадцать-тридцать было. Уж не знаю, что это нашему предводителю в голову взбрело, но он приказал перед выходом наши трещотки именно такими снарядить. «Грозы» в смысле. Выходит, угадал, а, Петрович?
– Выходит, угадал, – равнодушно пожал плечами полковник, – ладно, мужики, хорош языками молоть. Давайте думать, что
– Следы, тащ полковник, – с готовностью ответил один из «орлов», – мы нашли, куда ушла девушка.
– Наверх? – искоса взглянув на меня, спросил контрразведчик.
– Да, через ущелье наверх, – кивнул спецназовец, – рисунок подошв тот же, что и в катакомбах. Это точно она. Стопудово.
– Уже что-то. Ну, а… остальные?
– Нет, больше никого. Или они хорошо знают, как ходить по лесу, или их здесь не было, только те… пятеро.
– Ясно. Хорошо, собирайте вещи, скоро выходим. Там под кустом ноутбук валяется – снимите с него хард и отдайте мне. Лично! Идем следом, – Анатолий Петрович смерил меня еще одним быстрым и не слишком понятным взглядом, – за девушкой и действуем по обстоятельствам. Что ж, давайте, на все про все вам – пять минут. Согласен, Игоревич?
– Да мне-то чего спорить? Раз нас в этот раз, гм, возвращать не собираются, значит, можем и прогуляться. Найдем Маринку – в любом случае будет неплохо.
– Вот и я так думаю, – кивнул полковник. – Михалыч, согласен?
– Нашел крайнего! – фыркнул майор. – Меня вообще тебе в усиление придали, так что не мне и решать. Но ты в любом случае прав. Раз уж на нашей красавице столько всего завязано, значит, с нее нужно и начинать. Как найдем, так, глядишь, чего и узнаем.
– Точно ничего не хочешь сказать? – снова повернулся ко мне полковник.
– Кончай, Петрович, – поморщился я, – мы не в Европарламенте! Сейчас ты командир, я подчиненный, так что игры в демократию давай оставим до лучших времен. Если интересует мое мнение – ничего умнее, чем найти Маринку и больше ее от себя не отпускать, мне в голову не приходит. Тем более и сам чувствую – туда она пошла, больше некуда. Идем?
– Идем, – согласился полковник. – И, чуть помедлив, ехидно добавил: – Игоревич, только автомат свой сам таскай, раз уж захотел! Кстати, можешь снять с предохранителя, – насколько серьезно это было сказано, я так и не понял.
– Даже так? А что, что-то изменилось?
– Все изменилось, – отрезал полковник, смерив меня мигом ставшим мрачным взглядом. Таким, что и переспрашивать сразу расхотелось, – если ты еще не заметил. Только я тебя очень попрошу, пожалуйста, держись рядом со мной!..
Собрались мы и на самом деле быстро – и десяти минут не прошло, как наш небольшой отряд благополучно выступил в путь. От необходимости тащить рюкзак меня – учитывая раненую спину – избавили, но вот бронежилет и «Сферу» полковник заставил-таки напялить. Насчет «броника» я в общем-то и сам не спорил, хоть и убедился в его не слишком-то высокой эффективности, но вот шлем воспринял с непониманием. Зато автоматный ремень закинул на плечо с готовностью: пусть знают! Полковник и так уже дважды меня этой железякой попрекнул – третьего раза не дождется. Да и спокойнее оно как-то…