Сны разума

Таругин Олег Витальевич

Дорога была в целом знакома: за три года тут ровным счетом ничего не изменилось. Тот же склон, те же деревья и кусты – разве что отмечающие тропу маркеры подновили – Марина-то уже после меня здесь шла!

– Слышь, Игоревич, а я вот интересуюсь… – Пыхтящий рядом полковник (тропа уже шла вверх под довольно крутым углом – начинался подъем) тронул меня за локоть. – Раньше не спрашивал, хотел, чтобы наедине. Ты насчет того, что чувствуешь, куда наша дева рванула, просто так сказал или?

– Или, Петрович. – Я перевел дух: подъем уже достиг градусов сорока, «водочной отметки»,

как сказанули бы мои товарищи-туристы. – Понимаешь, теперь я ее снова ощущаю. Помнишь, о чем мы говорили? Там, в комнате, когда она сознание потеряла, перестал, а здесь – ощущаю. Понятия не имею как, и уж тем более не знаю почему, но ощущаю… Потому и знаю, что она именно там, наверху.

– И что? – осторожно, будто боясь сглазить, переспросил контрразведчик.

– Да ничего! – хмыкнул я. – Ты слишком многого от меня хочешь. Сказал же: просто откуда-то знаю, что она именно там, – и все. Ну, или по крайней мере думаю, что знаю…

– Все?

– Ну да. То ли из страха, то ли на эмоциях от собственной аномальности девушка сумела в одиночку подняться наверх, но сейчас она наверняка просто не знает, что делать дальше. И очень возможно, ждет нас, понимая, что мы двинемся именно туда. Знаешь же, как это бывает? Первый порыв прошел, ты успокоился, хочешь вернуться, а вот как – не знаешь.

– Хорошо бы, если так… – Анатолий Петрович шумно выдохнул – подъем давался ему нелегко. Верю: когда впервые тут поднимался, тоже чуть посреди подъема не сдох. – Спина не болит?

– Будешь смеяться – нет, – я на всякий случай шевельнул лопатками под надетым прямо на футболку бронежилетом. Не слишком, конечно, удобно, но все же лучше, нежели щеголять в обгоревшем камуфляже, – спасибо Даниилу и технологиям будущего. Даже кожу уже меньше стягивает. Хорошие у них там солнцезащитные кремы, блин!

– Угу. – Полковник явно продолжал размышлять над сказанным. – Слушай, ну а мы почему все это видим? И во всем этом участвуем? Вы с Мариной здесь бывали раньше, с этим ясно, ну а все остальные? Нас-то здесь не было?

– Опять двадцать пять, – фыркнул я, – о чем мы с тобой говорили? Ну, насчет полигона-лаборатории? Вроде же пришли к выводу, что все это – просто антураж, выбранный, допустим, исходя именно из ее воспоминаний. Раз уж она у нас вся такая… чужим разумом, блин, проинсталлированная.

– А противник? – парировал полковник. – Почему именно наши, гм, двойники?

– Считаешь, нелогично? Ну а сам посуди: зачем выдумывать неведомых чудищ, если можно просто противопоставить нам самих себя? По-моему, очень даже логично и вполне объяснимо. Я даже не стану вдаваться во всякую психологическую муть насчет «второго я», а скажу куда проще. Все это своего рода психологический тест: стрелять в боевого товарища или в самого себя или в незнакомого вооруженного человека – ведь совсем не одно и то же, согласись?

– Да согласен, конечно, даже и не собирался спорить. Вообще-то меня куда больше интересует, что нам приготовили дальше…

– Что приготовили?

Я сделал вид, что задумался: настроение мало-помалу возвращалось в нормальное состояние, почти позабытое за последние сумасшедшие дни. Да и окружающий антураж – погруженный в благостное послеполуденное безмолвие лес – способствовал. В конце концов, сам же недавно поминал народную мудрость насчет «худа без добра». Все равно с друзьями в Крым ведь собирался –

вот и смотался на шару!..

– Мариша – девчонка вроде хозяйственная, наверняка догадается и костерок разложить, и уставшим спасателям чего-нибудь сготовить. У нее в рюкзаке хоть тушенка была или только этот ваш дурацкий комбикорм? – припомнив, чем меня угощали перед подъемом, с интересом спросил я.

– Очень смешно, – оценил юмор полковник. – Зато хоть не ноешь больше, что не может не радовать. Кстати, никакой это не комбикорм, а специально разработанный для автономных операций спецназа высококалорийный сухой паек! Одного брикета концентрата взрослому мужику с лихвой на сутки хватает. Обезвоженная говядина, шоколад и еще какая-то хрень. Короче, жутко полезная вещь!

– Комбикорм, комбикорм, я таким дома котов кормлю, по твоей вине, между прочим, вторые сутки голодных! Нет, в принципе можно вызвать по твоим каналам вертолет и заказать жратвы и водки с доставкой. И палатку… – Я неожиданно осознал, ЧТО именно только что произнес. – Блин, Петрович, а что, если попытаться?..

– Угу, попытайся, прям счас, – кажется, я снова недооценил полковника, попутно польстив его самолюбию. – Я об этом подумал, еще когда ты в бессознанке валялся. – Он продемонстрировал мне экран своего мобильного, украшенный пессимистичной надписью «Поиск сети». – У тебя с телефоном то же самое, я уж, извини, проверил. И наши радиостанции сдохли: на всех диапазонах глухо, даже атмосферных помех и статики нет. Так что, боюсь, ты угадал: сейчас мы играем по их правилам. И все эти, – Анатолий Петрович крутанул головой, – декорации – это своего рода замкнутый мирок, не выходящий за грань ваших с Мариной воспоминаний…

– Ну, положим, наши воспоминания-то, если уж на то пошло, распространяются, как минимум, до Симферопольского вокзала, но ты в любом случае прав. К сожалению, конечно, – мрачным голосом подытожил я. – Нашим, гм, экспериментаторам вряд ли составит особого труда «воспроизвести» и город, вот только обратиться за помощью нам там вряд ли удастся.

– В смысле? – не понял контрразведчик, однако я лишь махнул рукой.

Минут двадцать мы шли молча. Хотя «шли» – это, конечно, сильно сказано, скорее уж «ползли», поскольку наш небольшой отряд как раз добрался до участка, представлявшего собой сотню метров сплошной осыпи. Мелкие камешки, противно шурша под ногами, засасывали ботинки, только и дожидаясь момента, чтобы всей массой низринуться вниз, увлекая за собой идущего. И я искренне посочувствовал остальным членам нашего отряда, которые при этом еще и выполняли свои прямые обязанности, охраняя нас с полковником от всех и всяческих зловредных посягательств.

Но, как бы там ни было, до пещеры Данильча-Коба мы добрались без эксцессов. Если, конечно, не считать таковым мое случайное падение, случившееся уже под самый конец подъема. Впрочем, подобное и в куда более спокойных обстоятельствах хоть раз за поход, да случалось, а уж при таком-то форс-мажоре! Ну а что Петрович вместе со мной немного вниз на пятой точке проехался, так нечего было меня ловить! С осыпью, знаете ли, шутки плохи, это вам любой бывалый турист расскажет. И сам бы прекрасно остановился, пусть и десятком метров ниже! Я уж там и дерево себе «тормозное» присмотрел, и с жизнью на всякий случай попрощался, и упомянутое «благостное лесное безмолвие» всякими-разными нехорошими словами слегка подразбавил – а тут полковник со своими цепкими ручками…