Сны в ожидании зла
Шрифт:
Было далеко за полночь, когда Вероника выключила компьютер. Заснуть не удавалось. Вероника лежала и, закрыв глаза, разгоняла мысли и слушала тишину за окном и внутри себя. Вновь и вновь всплывали обрывки последнего сна. Лёгкий шелест песка…Да…Пустыня…очень хочется спать…Глаза закрываются от слепящего солнца…Жарко…Пустыня…Вероника видела усталого человека, идущего к известной только ему цели. Она видела этого человека без возраста и без судьбы, стремящегося к мечте, не имеющей воплощения в реальности…Лёгкой волной за ним следовали стражи Сумеречного города. Три тени свободно смогли покинуть замкнутое пространство сна, они повиновались его зову. Вожак отпустил их, зная, что когда путь Странника завершится его дети-призраки вернутся в Сумеречный город. Сейчас они нужны были Страннику, они охраняли его сон, указывали дорогу днём и в любую секунду готовы были вступить в схватку за жизнь этого странного человека. Странник был близок к лабиринту снов. Он желал найти то, к чему так давно стремился. И оставалось немного — задать несколько вопросов, получить на них ответы и пройти лабиринт сновидений. Он был готов к этому, и лишь странные сны, сны без начала и завершения, пустые и чужие тревожили его. Всё чаще и чаще он видел один и тот же сон. Далёкий город, граница сна, и очень странный дом, всё время меняющий очертания. Мерцающая серая дымка застилала пространство этого чужого сна. Очертания предметов были яркими радужными, струились и изменяли форму. Пейзаж нельзя было назвать приятным, но и отвратительного в нем ничего не было. Странная, чужая, загадочная земля. Зона влияния и зона подчинения. На фоне уныло-серого с радужными проблесками пространства выделялся полуразрушенный дом. Таких домов он почти никогда не видел. Рассыпающиеся стены были крепкими и надежными, полуслепые и слепые окна, осколки стекол, обрывки
Алекс любил свою работу. Да и почему бы ему её не любить? Работая в реанимации, он научился очень многому, график не мешал учиться в мединституте, да и вообще, что может быть приятнее, чем работа в окружении молодых симпатичных медсестер. Алекс всегда удивлялся откуда в больницах берутся такие красивые девчонки? Создавалось такое впечатление, что их просто специально подбирают. Когда он только начал работать, то просто глаза разбегались от такой красоты. „Странно, — логично предположил Бешеный, — вот в училище не было красивых девчонок, а тут — полно. Как-то это не понятно. Вроде пока учатся все они так себе, а тут — цветник. Красотища“. Только почему-то не находилась та единственная, которая бы ему подошла. У каждой девушки, с которой он встречался всегда находились какие-нибудь недостатки. Одни были слишком красивые, на них глазели все парни, а потом и уводили их, другие были слишком глупые, с ними было скучно, третьи были слишком умные и с ними было ещё хуже, чем с глупыми, четвертые — не любили фантастику и выезды на природу с конкретной целью отдохнуть и погудеть, пятые, не смотря на медицинское образование, были стеснительные и мгновенно пугались его циничности и черного юмора, сбегая от него очень быстро, шестые… Эх, да, продолжать можно было до бесконечности. „Наверное, я просто не нравлюсь нормальным женщинам, — думал Алекс. — Почему это? А я ведь такой замечательный. Вот, спрашивается, почему нет девушек умных, красивых, талантливых, спокойных, общительных, с такими же увлечениями, как у меня? Вот почему?“ Впрочем, это больше походило на привычную болтовню ума. На самом деле, Алекс с его своеобразным чувством юмора и удивительной притягательностью, не был обделен вниманием девушек. Надо сказать, что женщин вообще часто тянет к отрицательным персонажам, а не к положительным. Да и что интересного, когда всё хорошо, вот когда любовные отношения позволяют вдоволь помучаться, пострадать и порыдать, тогда это то что надо, самая что ни на есть настоящая русская любовь. Да, да, всё как в сериалах.
Сутки выдались весьма напряженным. Алексу не удалось не только прилечь, но даже присесть. Он, конечно, пару раз урывал время, чтобы перекурить и глотнуть обжигающего кофе, но разве это отдых? Нет, это не отдых. Это просто попытка не умереть на работе. Утром, выйдя из больницы, он понял, что сегодня в институт он точно не поедет. Смертельно хотелось спать, голова напоминала гудящий колокол, да и ещё были дела, требующие просто обязательного внимания. Заткнув шум окружающего мира любимой музыкой, Алекс направился к метро. Песня за песней настроение улучшалось. Когда к двенадцати часам он наконец-то добрался домой, то первым делом, Бешеный направился к холодильнику. Найдя всё что нужно, и свалив это в большую тарелку, прихватив пивка, он переместился в комнату, чтобы и поесть и просмотреть новости в „ВСекте“. Алекс не был большим любителем социальных сетей, но иногда это было удобно. Он вспомнил, как ответил на вопрос Вероники зачем ему это всё нужно, что это лишь форма социального эксгибиционизма. Может быть, так оно и было. Другое дело, что когда он стал активно переписываться с Вероникой, то его взгляд на социальные сети изменился. Он стал частенько наведываться на сайт, просиживая иногда далеко за полночь. Да и оказалось, что там полно всего, что его интересует, особенно в сфере научной фантастики и ещё — море музыки. Основательно перекусив, он включил компьютер. Алекс решил, что сначала он быстренько просмотрит почту и свою страничку, а потом там же посмотрит один из своих любимых сериалов „Вавилон 5“. Он предпочел бы, конечно, сегодня посмотреть „Ведьмака“, но сериал был ещё не скачан полностью. „Эх, надо было тогда встретиться с этой теткой. Ведь, как я понял, Фадеева мне намекала на то, что может мне дать этот диск, стоит только мне согласиться на встречу. Надо было, — расстраивался Алекс. — И чего это я тогда решил, что она за мной бегает. Ничего же подобного не было. Ну, был флирт, и чего? Можно было и встретиться, диск бы лежал и лежал себе, сейчас бы посмотрел, настроение как раз подходящее. Да, с ней было очень интересно, ведь понимала меня, и ещё — это молчаливое присутствие в Сети. Нет, надо было всё самому испортить, наслушавшись Настиных идей. Я ведь поверил, что и правда интересен этой тридцатилетней тетке, у которой, думаю, без меня мужиков хватает, с её-то стилем жизни и характером. Наговорил ей всякой фигни, вот теперь и без диска, и потрещать не с кем на интересные темы“. Да, получилось не сильно красиво. Алекс поспешно в одностороннем порядке прекратил с общаться с Фадеевой. Конечно, если она иногда спрашивала что-то, то отвечал, но очень кратко и очень-очень вежливо. Теперь же, такой ход событий показался ему не слишком правильным. Но тогда Анастасия так убедительно доказала ему, что он вот-вот может стать жертвой стареющей незамужней женщины, якобы только и мечтающей, что сцапать его с вполне конкретной целью. Вот с кем теперь он будет обсуждать научную фантастику, фильмы, мистические и религиозные культы, древние символы, теорию вероятностей, секретные архивы сверхдержав, музыку, иррациональное и сюрреалистическое, доктора Хауса, цинизм, извращения, алкогольные развлечения и мало ли ещё что? Да, с Вероникой можно было говорить обо всём, что его интересовало, не опасаясь, что тебя посчитают сумасшедшим. И ещё у Вероники было потрясающее чувство юмора, которое крайне редко встречается у людей, она шутила так же, как и он, только ещё более жестко, но без ненависти к другим. Да, пожалуй он мог бы считать её нейтральной, она всё чувствовала, на всё реагировала, но в ней не было ненависти. „Да, — вздохнул Бешеный, — вот теперь и не ясно, кто ещё больше мечтал меня сцапать — Вероника, или Настя?“ Размышляя подобным образом, Алекс проверял почту и подчищал информацию на своей странице в „ВСекте“. Больше всего ему не нравилась манера многих девушек оставлять сообщения на „стенке“ страницы на всеобщее обозрение. „К чему афишировать чувства? — Алекс задавал себе этот вопрос сотни раз. — Можно же спокойно всё сказать, а не писать. Вот к чему? Неужели это обязательная часть отношений? К чему сотне моих друзей и знакомых знать, что у меня происходит в личной жизни?“ Кроме чистки „стены“ Алекс ещё и подредактировал личную информацию. Его страница и раньше-то была малоинформативна, но теперь она была образцом отсутствия информации. Ответив на сообщения, он уже собирался перейти к просмотру „Вавилона-5“, но решил заглянуть на страницу Фадеевой. К своему удивлению Алекс отметил, что Вероника тоже основательно изменила информацию о себе. Теперь её страница не говорила о ней ничего. Она убрала не только дату рождения, сведения об образовании, но и вообще почти всю информацию, ранее заполнявшую её страницу. Вероника оставила несколько заметок, содержавших рецензии на фильмы и стихотворения. Да, стихи она всегда писала, обращаясь к какому-то конкретному человеку, это Алекс понял сразу. Некоторые из них были очень странные, но они цепляли, удерживали, а иногда и пугали своими обещаниями. Особенно ему запомнились последние несколько строк: „Замыкая бег спирали, создаю круги. Точка жертвоприношения — ближе подойди. Отказать уже не сможешь, это знаю я. Позвони тогда попозже, легкая еда. Точка жертвоприношения — всё конец игры. Я закончила сценарий, хочешь жить — беги. Две истории сплетая, создала одну. Ты получишь то, что хочешь, если я решу“. После таких обещаний с одной стороны, хотелось и правда свалить и как можно быстрее, а с другой — остаться и посмотреть, а что будет. и кому-то такие страсти обещают. Ещё он отметил, что она перестала пользоваться статусами. А может быть, она и не заходила на страницу вовсе? Сначала он решил написать ей, но передумал. Удобно расположившись на кровати, он смотрел „Вавилон“. Спать, вроде бы, не хотелось. Почему-то иначе не получилось.
Макс придя домой, упал на диван, прихватив с собой пиво и ноутбук, погрузился в яркую тьму своих мыслей. Его раздражало всё. И Вероника, и Алиса, и Мария. Все бабы вообще. Любые, какие только были, есть и будут в этой, в другой, в любой его жизни. Достало всё. Вероника оказалась не такой, какой он привык её считать, а с Алисой пока ничего не получалось. Да и как теперь продолжать общаться после такого неудачного свидания. Всё было бы иначе, если бы не секс. Макс и раньше считал, что секс хоть и приятное, но крайне бесполезное занятие, а вот тетки обычно так не считают. Правда, обычно говорят, что это мужчинам только секс подавай, но на самом деле всё с точностью до наоборот. Это каждой бабе просто ничего
Оглянувшись он увидел знакомый пейзаж, созданный им очень давно. Осмотревшись Макс не увидел её. Он видел лишь смутный силуэт, но похоже было, что это не Вероника, и даже не Алиса. „Странно, — подумал Макс, — ведь кто-то из них должен был быть здесь“.
Алекс долго не мог найти подходящего слова, чтобы описать то, что он увидел. Наиболее подходящее высказывание оказалось крайне нецензурным. А что ещё можно сказать, если ты вдруг обнаруживаешь себя в незнакомом месте, кругом какие-то злобные твари, да и вообще всё очень непонятно. Вы что стали бы цитировать Пушкина или Шекспира в оригинале? Вряд ли. Хотя, если бы у вас сразу сорвало бы крышу, то наверняка вы именно так бы и поступили. Алекс пока ещё был в своем уме, и вот потому-то и выругался сложно и вполне литературно. Высказавшись, Бешеный ещё раз внимательно осмотрелся. Первая мысль, которая пришла ему в голову: всё, пора завязывать с алкоголем и фантастикой. Вторая мысль была более продуктивна: фиг с ним, как я сюда попал, надо по-быстрому отсюда сматываться. Может быть, у него появилась бы и третья мысль, и вероятно, самая правильная и очень подходящая ситуации, но статичная до этого момента картинка приобрела не только трехмерность, но ещё и подвижность. Через какое-то время, словно создатель происходящего, чуть подумав, решил добавить мозгорасшатывающих деталей, картинка стала четырехмерной. Тряхнув головой, Алекс попятился. Он отчасти осознавал, что спит и это только лишь сон, но с другой стороны — на сон это не похоже, и самое неприятное, что это он тоже понимал. А если это не сон вообще? Уж слишком мало это походило на простое сновидение. Удивительные и очень агрессивные создания, а точнее очень-очень злобные твари, очень смахивающие на ближайших родственников Хищника и Чужого, активно двигались в его сторону. И если их рожи откровенно выражали радость и удовольствие от происходящего, то Алекс почему-то подобных чувств не испытывал. Хищные чужие приблизились на расстояние одного прыжка, но нападать явно не торопились, словно ожидали чей-то команды. „Да, точно мне пора завязывать с моими любимыми развлечениями. Мне, конечно, всё очень нравиться, но уж больно сон какой-то странный. Слишком. Так недолго и к этой мамочке-психиатру угодить, — размышлял Алекс, окончательно смирившись со странностью происходящего. — А может быть, сходить для профилактики на осмотр? Видимо, надо позвонить ей, пообщаться, консультацию получить. И надо бросить или водку, или фантастику, а то точно мозг раньше времени выйдет на инвалидность. Так что, бросаю читать и смотреть фантастику и звоню этой старушке“. Размышления Алекса были прерваны добавлением очередной порции чудесных персонажей к уже имеющимся действующим лицам.
„Мать его, а это что за перец?“ — удивился Алекс, увидев ещё одно творение сна. Недалеко в тени неизвестно откуда взявшихся деревьев стоял человек, лениво сложив руки на груди. „Просто стоячий покойник какой-то, — усмехнулся Бешеный. — Не хватает только красных глаз и клыков, и был бы вылитый Дракула. Хотя, нет, тот вроде потощее был, а этот уж больно упитанный. А я что-то не помню, чтобы встречались боровы-вампиры. Правда, всё эволюционирует, почему и нет? Так что этот — вампир-мутант одним словом“. Алекс ещё раз осмотрелся. Изменения не радовали вовсе. Пейзаж становился всё больше похож на декорацию к фильму ужасов, мерзкие твари подбирались всё ближе, недалеко от боровоподобного упыря появилась ещё какая-то фигура, и Алексу показалось, что это женщина. „Ага, точно. Дракула и его сестренка, — ухмыльнулся Алекс. — Чтобы я ещё раз так много пил, да и смотрел всякую ерунду на ночь, да и не на ночь тоже, — ни за что! Вообще надо с этим всем завязывать“. Подумав это, Алекс, конечно, не очень понял, с чем он там собирался завязывать, но продолжал смотреть на происходящее. Он всматривался в фигурку женщины, Бешеный чувствовал, что он знает её, но никак не мог вспомнить кто это. Впрочем, ему это показалось не таким уж и важным. К чему так внимательно смотреть сон, пусть даже с таким занимательным сюжетом? „Правильно, — скажете вы, — совершенно ни к чему. Тем более, что это всего лишь сон“. Только не забудьте добавить — „кажется“.
В тот момент, когда Алиса открыла глаза, она обнаружила, что находится в уже знакомом ей месте. Старый заброшенный дом, второй этаж, если судить по виду за окном. Но, странность была не в том, что она находилась в этом сновидении, осознавала это, и даже не в том, что ей удалось попасть в этот дом, а в том, что находилась по другую сторону той зловещей двери на втором этаже. Последний раз, когда они с Вероникой попытались вместе увидеть один и тот же сон, Алиса увидела себя в коридоре. А теперь она была в сердце дома, именно в том месте, где создавались сновидения, в комнате, где начинались все сны. Идеально квадратная комната была почти пустой, если не считать широкой кровати, покрытой темной тканью, и нескольких подсвечников с наполовину сгоревшими свечами, хаотично расставленных по полу. Посмотрев на слой пыли, покрывающий всю комнату. Алиса пришла к выводу, что давненько её никто не посещал. Гончарова подошла к окну, и, посмотрев вниз, увидела несколько фигур, почти скрытых от неё серым туманом. Она видела четкую границу сновидения и реальности. Всматриваясь, Алиса поняла, что пейзаж всё время изменяется, и сам дом, казалось, тоже. Оглянувшись, Алиса ужаснулась: ровность комнаты пропала, шурша начали оползать стены. Гончарова кинулась к двери, но ручки, за которую можно было потянуть, чтобы открыть дверь просто не было. Вообще ничего не было. Всё правильно, зайдя в эту комнату, нереально было выйти. Она знала, что это сон, но испытывала обычный страх, как в реальности. Страх, однако, быстро сменился раздражением. „Значит так? — прошипела Алиса. — Сейчас я покажу вам всем, что значит настоящая ведьма. Тоже мне, секта неудачников. Я сейчас проснусь и всё!“ Это оказалось очень даже не просто. Чтобы она не делала, она не просыпалась. „Ну, отлично. Совсем круто. Хорошо. Не делайте ничего, — решила Алиса. — Раз нельзя выйти, я буду наблюдать за тем, что происходит, из окна. Тем лучше, мне не надо активно действовать. И я не буду ничего делать“. Распахнув окно и расположившись как можно удобнее на подоконнике, Алиса созерцала происходящее. „О… — протянула она. — Это же Макс собственной персоной. Выглядит как-то странно. То, что в последнее время он стал уж слишком упитанным было не так и странно, возраст, как никак. Но теперь он вообще был очень странным. И с кем это он там? Второго персонажа я чего-то не знаю. Очень интересно этот сюда сам попал, или его кто-то вытянул?“ Второй персонаж ей не был знаком. Но, вероятно, это был знакомый Макса или Вероники.
Макс попытался изменить созданную им картинку, но сновидения реальность не поддавалась его командам. Он привычно попробовал прочитать мысли Бешеного, но ничего не получилось. Вместо мыслей был только белый шум. Это ещё сильнее озадачило Макса. Всё было очень странно. Реальность не изменялась, мыслей у Алекса или не было или он умел их хорошо скрывать от любопытных. Как бы там ни было, но присутствие Алекса не входило в планы Макса. Впрочем, Макс даже не предполагал кто это. И уж тем более не знал, что эта странная фигура и есть таинственный сетевой собеседник Вероники, с которым она так активно флиртовала.
Вероника осматривалась, не замечая их присутствия. Её больше интересовали легкие тени, бродившие, словно брошенные или, может быть, сбежавшие от хозяина собаки. Вероника смотрела внимательно, отмечая изменения ландшафта. Полуразрушенный заброшенный дом, осыпался на глазах, глубокие трещины бороздили пространство, разрывая плоть этой нелепой постройки. Кучка серых и тихих теней, жалобно скуля, жалась к застывшему, будто перед прыжком, лохматому черному зверю. Вероника остановилась. Пейзаж продолжал меняться. Вероника слышала далекий шелест волн невидимых, но всегда готовых стать реальными, невоплотившихся, но уже осязаемых. Она знала, зачем она здесь. Она пришла завершить начатое.
Зверь обнажил клыки. Он глухо рычал, наклонив массивную голову. Вожак прислушивался и старательно втягивал воздух через раздувавшиеся ноздри. Наконец-то она услышала его. Тяжелое дыхание и глухой рык поразили своей силой. Она слегка вытянула шею, подаваясь вперед всем телом. Крылья носа затрепетали, она повторила жест животного, и на мгновение ей показалась, что они словно отражение одного и того же образа, что они будто два зеркала, отражающих самих себя. Они были почти что единым целым. Жавшиеся к нему, словно щенки, союзники почти завершили свою трансформацию, принимая облик подобный их новому Вожаку. Зверь ждал её движения, а Вероника застыла, ожидая, что он вот-вот сорвется в безумном прыжке. Воздух заполнило напряжение, казалось, что он начнет искриться, а линии вероятностей, как натянутые струны вот-вот заполнят мир удивительной музыкой нового действия. Взгляд пса метнулся в сторону, Вероника инстинктивно последовала за ним. Вдалеке она видела Макса, и кого-то ещё.