Сны в ожидании зла
Шрифт:
Алекс покосился на чёрного пса, оценивая свои шансы убраться по-быстрому. На сегодня с него было достаточно. Поняв, что им мало кто интересуется вообще, а с появлением на сцене этого пса-монстра про него вообще забыли, он спокойно повернулся и направился к дымящейся границе. Интуитивно Алекса знал, что это верный путь. Так оно было. Он шагнул в сероватую дымку, скрывающую границу сна и реальность, и просто исчез.
Гончарова заметила, что когда на сцене появилась третья фигура, неизвестный ей человек, видимо решив, что ему пора, просто ушел. Внимательнее рассмотрев третью фигуру, она поняла, что это Вероника. А рядом с ней? Алиса не верила своим глазам. Рядом с ней стоял пес-хранитель — огромный черный зверь, точь-в-точь как ей рассказывал Макс, упоминая какую-то древнюю
Изменения пейзажа и присутствие лишнего персонажа очень удивили Александровского. Странно. Неужели кто-то может изменить то, что он придумал. Неужели Вероника сильнее и обладает древним искусством, которое не доступно даже такому как? Макс видел как существо, оказавшись очень близко от союзников, жавшимся испуганной кучкой стало для них не смертью, а новым ведущим, Вожаком. Макс пытался остановить изменения и разрушения, но в ответ на его попытки они только ускорились. Сознание его тварей было недоступно. Повлиять на Веронику не получалось. „Неужели теперь это её территория? И может быть, это она вытянула его в этот странный ломающийся мир? Такого не может быть!“ — подумал Макс. Не могло было быть, но было. Вероника почувствовала, что она не одна в сновидении. Она взглянула на сумеречное небо. Легкий ветер собирал в маленькие вихри пыль, крутил её, рассыпая, снова скручивал спирали, словно играл в удивительную и опасную игру с вероятностями. Вероника слышала глухое ворчание странных серых тварей. Она всматривалась в серые тени, словно пыталась проникнуть в коллективное сознание чужих союзников. Зверь потянулся к ней всем телом, расталкивая сумеречных щенков. Шерсть на загривке встала дыбом, на дне темных глаз заплясали красные искры, припадая к земле, он начал медленно двигаться. Вероника смотрела, как зверь крадется, не спуская с неё глаз, она невольно повторила его движения, двигаясь навстречу. Она слышала глухие удары сердца. Чьи? Свои или его? Она уже не знала точно. Ощутив всем телом ледяное прикосновение, Вероника резко обернулась.
— Я не звала тебя, — сказала она, наморщив лоб и прикрыв глаза, словно у неё резко заболела голова.
— Видишь ли, я сам решаю, когда и куда мне приходить. Мне не требуется чье-либо разрешение или приглашение, — сказал Макс.
Вероника уловила очередное изменение пространства. Рык зверя стал громче. Макс покосился на пса.
— Всё равно, нам нужно поговорить, — продолжил он, — раз уж мы тут встретились.
— Нам, Макс, не о чем говорить. Ты прекрасно это знаешь. Ты — вампир. И я не желаю иметь с тобой ничего общего больше, чем уже есть.
— Я не хотел бы причинять тебе вред.
— Большего вреда ту мне уже причинить не сможешь.
Ника подумала о своей незавершенной и незаконной инициации. Ведь вполне возможно, что Макс об этом ничего не знал. Ольга утверждала, обратно. Но Фадеева решила, что „всякое бывает“ и больше вообще не думала на эту тему. Неважно, что Макс знал, а чего не знал. Иногда ей казалось, что он сожалел об их разрыве. Словно читая её мысли, Макс продолжил разговор.
— Ты бросила меня, Ника…
— Я? — удивилась Фадеева. — Ты ушел сам, ушел на исходе дня.
— Да, я ушел, — подтвердил он.
Глаза Макса не выражали ничего. Веронике стало жаль его. Когда-то сильный и уверенный в себе мужчина, может быть древний вампир, выглядел как-то жалко.
— Я не хочу больше ничего слышать, — сказала Ника.
— Ты не понимаешь, ты никогда не понимала…Видимо, тебе это не дано, мне очень жаль.
— Извини. Ты ошибаешься. Я всё очень давно поняла. И ещё, тебе больше нельзя приходить ко мне. Я знаю твою сущность…А ведь ты мог мне всё рассказать. И я бы была другой. Я сознательно бы сделала свой выбор. У меня же его не было. Я не жалею о том, что происходило. Я лишь немного разочарована. Мы могли бы быть идеальной парой…
Она замолчала. Молчал и Макс. Они снова молчали легко и непринуждённо, словно прошлое стало будущим. Иллюзия…
Алиса видела изменения картинки, и заметила,
Макс стоял на месте, никуда не собираясь уходить. Алиса приблизилась, но не подходила слишком близко. Почувствовав её, или услышав, он обернулся, улыбаясь. Когда она посмотрела в его глаза, то картинка мгновенно поплыла, исчезла. Гончарова наконец-то проснулась. „Ну, вот так, — расстроилась она, — на самом интересном месте“. Поворчав и перевернувшись на другой бок, она заснула снова, но на этот раз без сновидений. Проснувшись, она никак не могла вспомнить, что ей снилось.
Утром Вероника с трудом вспомнила отрывки того, что ей снилось. От ночного кошмара осталось очень сильное ощущение реальности того, что происходило. Пока она пила кофе, и читала книжку, в памяти всплывали всё новые подробности этого странного сна, и она всё больше убеждалась, что предположения Ольги верны, и что ей придется и правда, противостоять древнему существу, не смотря на то, что она по-прежнему сильно любила его. „Надо же, — ухмыльнулась Ника, — я — упокоительница вампиров. Смешно“.
Когда Алекс открыл глаза, то первое, что он пообещал себе — это никогда не пить пиво после суток, и не засыпать под фантастические фильмы. Где-то в глубине сознания по-прежнему крутилась мысль, что надо бы или написать, или позвонить Фадеевой, вот только зачем? Ответа на этот вопрос пока не было. „Ладно, посмотрим, — решил Алекс. — Напишу ей как-нибудь, а может быть, она и сама мне напишет“.
Утро Макса началось как обычно. Неторопливо собравшись, он ещё раз за чашкой утреннего кофе обдумал всё, что происходило ночью. Во-первых, в сновидение он попал, похоже, не по своей воле. Во-вторых, в сновидении был лишний персонаж, которого явно никто не звал. И вообще всё было не так, как он планировал. „Ладно, разберемся, — Макс поднялся. — Раз всё идет так, значит пусть идет“. Макс смял недокуренную сигарету в пепельнице. После этого он поднялся, и, прихватив куртку, вышел из дома.
В начале августа Алиса радостно сообщила Веронике о своих планах.
— Я еду на Урал. К бабушке. Колдовству учиться. Ты поедешь, Ника?
— Нет, не смогу. У меня же отпуск позже, да и не сильно я люблю выбираться далеко. Я в прошлом году на пять лет вперед накаталась. У меня и Москва была, и Казань, и Астрахань. Так что, в этом году я пожалуй не дальше любимой области уеду. Да и какая из меня ведьма, смеешься что ли? Я лучше буду наблюдать. И записывать. Кто-то же должен потом рассказать всё это потомкам. Потому как, ни ты, видимо, ни Макс об этом никому рассказывать не будете.
— Ну, как хочешь. А может быть, поедешь? Поехали, поехали… — начала было уговаривать Алису.
Вероника покачала в ответ головой. Ей не хотелось забираться далеко от города, да и не была давненько на родных берегах, очень хотелось провести хоть недельку около любимого кусочка моря. У каждого есть свои места силы, дающие энергию и щедро предлагающие свою помощь. Есть у нас и места бессилия. Залив, мерно катящий свои волны, чутко реагирующий на каждую мысль, дарящий свободу и порождающий глубинные сновидения. Это было её место силы. Вероника должна поехать. Обязательно. Вероника планировала не только отдохнуть, но и закончить их с Алисой книгу, не сомневаясь, что обстановка будет самая что ни на есть подходящая. Да и какая она может быть, когда до Залива сто метров?