Сны в Улье
Шрифт:
Следующая комната была предназначена явно для женщины. Она была практически вся белая без примеси черных тонов, присущих другим помещениям, а миленьких узоров и цветочков здесь было еще больше. На деревянном комоде стояли фарфоровые куклы с кудрявыми волосами и в старинных платьицах, и шкатулки с украшениями. На кровати лежал игрушечный кролик, и я узнала в этой комнате отражение той, в которой меня запер Эйвар. В нее я даже не стала заходить.
Последняя комната была наиболее мрачная. Из мебели была только огромная кровать с темно-коричневым постельным бельем, способная вместить человек пять, шкаф и стол со стулом. Все было сделано из черного дерева. В углу стояла малахитовая статуя в человеческий рост , изображающая плачущего ангела, в то же время как на мебели были выжжены какие-то рунические символы. Еще из украшений
Я понимала, что наконец-то я добралась до чего-то важного, и я вдруг почувствовала странное волнение, оттого что мне придется залезть в записи Эйвара. То есть, это действительно было странно, ведь мне сегодня хватало, за что поволноваться. Но еще я испытывала легкое чувство стыда, хотя и это было не менее нелогичным, потому что я и так путешествовала по фантазиям из головы Эйвара, и к тому же мы даже видели друг друга голыми. Я на секунду замешкалась, потом выставила вперед средний палец на руке в направлении окна, будто бы Эйвар мог за мной оттуда следить, и открыла записную книжку. Почерк у него оказался мелкий, но ожидаемо размеренный и аккуратный. Первая страница была озаглавлена : «Список Творцов, живущих на Небе (боги)». Дальше шло два под пункта. Первый назывался: «Жители главного здания». Далее шло: «1. Я (Эйвар). 2. Женщина (?)». Видимо, когда Эйвар это писал, он еще не выбрал, кто же это будет. Дальше было написано: «Жители соседних домов». Было пять пунктов с именами, одно из которых было «Илья», остальные были мне незнакомы. То есть, Эйвар предполагал, что на Небе будут жить всего семь человек? И при чем здесь пояснение «боги»? Это все его невероятное тщеславие или может быть, он свихнулся, и считает себя богом?
Я захлопнула книгу и подошла к окну. Я увидела еще несколько домов с круглыми арками и острыми крышами. Между ними были каменистые тропинки, лавочки, беседки и цветочные деревья. И даже гребаный маленький прудик с мостиком через него. Я уверена, там плавали золотые рыбки. Тумана не было видно, видимо он действовал по принципу тонированных стекол, и скрывал местность, только когда смотришь на гору снаружи. Но было понятно, что мы на горе, так как домики стояли немного ниже замка, да и вообще вся территория уходила вниз, а обзор на светящиеся голубое небо был лучше, чем внизу. Дул приятный ветер, и легкие шторы выдувало из окна на улицу. Происходящее здесь мне казалось еще более безумным, чем трава под линеечку внизу, и я могла бы надолго погрузиться в свои мысли, рассматривая цветы и дома за окном.
Я хлопнула окном так, что стекло в раме задрожало. Я вернулась к записной книжке, и к слову «Женщина», подписала в скобках «Лида». Несмотря на то, что Эйвар мне к черту не нужен был, я даже ненавидела его, во мне вдруг проснулась какая-то злая ревность. Я думала, что он меня обожает из-за моей схожести с его мертвой монашкой, а он с таким же успехом мог взять сюда с собой на Небо любую красивую женщину. Может быть, когда он это писал, он не знал о моем существовании, но разве он не мог это исправить, когда бы путешествовал на Небо? Я зачеркнула его имя в скобках рядом со словом «Я» и подписала «мудак». Мой крупный разъезжающийся почерк рядом с его казался лишь жалким подобием почерка, но я была довольна.
Я перелистнула страницу. Заголовок: «Первая треть». Он был написан большими буквами, как озаглавливают девочки-отличницы новую тему. Дальше шли заметки: «Чудеса. Восхищение. Помощь. Осознание. Добровольное поклонение. Создание пантеона. Легенды (добрые)». Далее шла надпись: «День 1». Я стала перелистывать ежедневник, где были прописаны день за днем. Под некоторыми записями было просто написано «Сегодня ничего не происходит», под остальными же было подробно описано, где и что именно должен сделать сам Эйвар или остальные жители здешних домов. В основном, записи были довольно безобидными, типа «Сотворить дождь» или «Вылечить женщину от бесплодия». После каждого действия были прописаны несколько вариантов предполагаемой реакции людей. Кто они? Сначала я подумала, что это остальные Творцы Небесного Строя, но чем больше я читала, тем больше я убеждалась, что эти люди не особенно
Я стала быстро перелистывать страницы одну за одной, пока не нашла заголовок «Вторая треть» с заметками: «Демонстрация силы. Могущество. Страх. Наказание. Власть. Гнев Богов. Преклонения. Приношения. Легенды (злые)». Я не стала смотреть, что там написано в текстах под днями, я искала, что же будет в последней трети, но ежедневник закончился всего на двадцатом дне второй трети.
Я откинула на стол этот дьявольский ежедневник. Интересно, через сколько эти записки сумасшедшего растворятся от моей крови? Эйвар действительно возомнил себя богом. То есть, он хотел, чтобы его возомнили таковым другие.
И все-таки меня распирало любопытство, я стала ходить по комнате, ища какой-нибудь тайник, где Эйвар мог бы запрятать следующую записную книжку. Наверняка, у него есть отстающая половица для этого или дырка в матрасе. Я даже сама не заметила, как я снова запела, на этот раз о том, что я хочу повеситься. Это все-таки успокаивало.
«Песня совершенно бессмысленная. У тебя посредственный слух. Мне нравится твой голос. Вернее: но мне нравится твой голос».
Я вскрикнула и стала оглядываться. Это был голос Эйвара, и я точно осознавала, что он звучал у меня в голове, но не могла принять этот факт, поэтому вертелась из стороны в сторону, ища его. Голос был приглушенный, будто бы идущий совсем издалека. Точнее, из другого мира. И еще, голос был немного странный для Эйвара, будто бы растерянный и расстроенный. Мне было страшно слышать его голос у себя в голове, страшно оттого, что он наблюдает за мной, а я роюсь в его вещах. Тем не менее, я даже чувствовала, легкий оттенок удовлетворения, оттого что я могла это делать, и Эйвар узнал об этом. Но главное, я при всей этой дикой смеси эмоций была счастлива его услышать. Это ведь оттого, что я просто хотела, чтобы меня нашли? Эйвар выдержал паузу, и пока я разбиралась со своими эмоциями, видимо решил, что я ничего ему не отвечу.
«Ты расхаживаешь, как хозяйка по моему дому. Роешься в моих вещах. Другую бы я давно наказал за это. Ты прочитала мои записи. Другую бы я убрал».
– А что мне оставалось делать?! Ты кинул меня в свой долбаный мир, где я истекаю кровью, как во время...
«Я не договорил. Другую бы я убрал, но ты мне дорога. К тому же это и твой дом. К этому вопросу вернемся чуть позже. Что касается твоего излишнего пребывания здесь, это не мой приказ. Это моя ошибка в конструировании ситуации и невнимательность Ильи».
– Эйвар, где ты? Вытащи меня из этого места!
Он сделал снова небольшую паузу, а потом продолжил, будто бы я ничего не говорила.
«Я совершенно не мог предположить, что Небо так пагубно на тебя повлияет. Точнее предположить можно все что угодно, как я уже говорил, это моя ошибка. Теперь я понимаю, ты гораздо ближе к нижнему миру. Возможно, даже ближе, чем к среднему. Верхний пытается изжить тебя. Как и ты его».
– Что ты несешь?! Какие к черту миры? Сейчас не время для разъяснительных историй, сейчас самое время забрать меня отсюда. Если ты вдруг не догадался.
На самом деле я догадывалась, что речь идет об Улье, нашем мире и Небе, но я слишком злилась на Эйвара, что он говорит так витиевато, и что он не забирает меня. Он, кажется, не понимал моей злости. Голос его звучал действительно отстраненно, возможно он вообще не вдумывался в мои ответы. Было ощущение, что он рассуждает вслух.
«Что касается второй спальни в моем доме, она действительно могла достаться любой другой красивой женщине, как ты и подумала. Но так было до тех пор, пока я не узнал о твоем существовании. Это довольно старые записи. Я не успел внести поправок. Сейчас это бесспорно могло бы быть только твое место. Я готов на многое ради тебя, Лида. Ради того, чтобы ты была моей».