Сны в Улье

Потоцкая Мария

Не мужчина, но и не женщина, не вдова, не жена, не дочь, не мать, детей выводит. Не кормит, не ласкает, но держит их при себе. Без цепей вокруг - Вопящий Рой, а на цепях - Безмолвная Бездна.

То, что мы сейчас увидели, было чудом рождения. Существо страдало, оно все не могло осознать, что его тонкие конечности не способны держать его тело. Визжало оно не потому, что должно было, а потому, что чувствовало боль. Его бессильные движения становились все более нескоординированными, оно озиралось по сторонам, наверное, ища хоть какой-то помощи. Вскоре оно больше не смогло выдерживать ни боли, ни тяжести, и повалилось на землю. Жалкое, неправильное, оно лежало на боку, выставив свои изломанные, безжизненные, будто бы соломенные ноги. Существо,

а точнее Бог, визжал уже не так громко, но все так же отчаянно, открывая и закрывая рот, впрочем, наполненный тремя рядами острых зубов. Если в Улье возможно умереть, то оно точно не продержалось бы больше суток. Я оглянулась на Дациана, в его взгляде не было жалости или отвращения, кажется, он был восхищен.

Вдруг я отчетливее услышала визг еще одного приближающегося существа. Оно прилетело откуда-то сверху, размахивая огромными крыльями. Более всего оно было похоже на птицу без клюва, но с огромным свисающим языком. Рассмотреть его лучше я не успела. Оно спикировало вниз, схватив деревянными когтями страдающее существо за брюхо. Они поднялись в воздух и полетели куда-то ввысь, пока не скрылись из виду. Я до последнего смотрела, как бьется в когтях одного Бога другой. Было ли оно его добычей, или он так небрежно хотел отнести его к своим, я не знала. В любом случае, я надеялась, что мучения его скоро закончатся.

– Он похож на водомерку, правда?

– Чудесно.

Прежде, чем части Кошмарного Короля снова зашевелились, Дациан опять схватил меня, но я не успела ни подчиниться, ни вырваться. Дациан дернулся, как будто бы его ударили в спину. Его глаза расширились, и он посмотрел на меня растерянным взглядом. Его хватка стала ослабевать, и будто бы в замедленной съемке, его рука начала медленно выскальзывать. Я совсем потеряла счет времени. В нем будто совсем не осталось сил, но, даже падая, он вел кончиками пальцев вдоль тыльной стороны моей кисти. Он коснулся каждого изгиба моих косточек, ускользая от меня. Только когда даже кончик моего ногтя перестал прикасаться к нему, я вышла из своего оцепенения.

– Дациан!

Я завизжала, пытаясь удержать его. Но он так и не упал. Его тело резко взмыло вверх, так кошка могла бы схватить свою добычу. Его руки раскинуло в сторону, а голова безвольно опустилась на грудь. Было похоже, будто бы его распяли на кресте. Я не могла увидеть его либо, поэтому даже не знала, жив ли он. Условно жив.

– Дациан, милый!
– еще раз позвала я. Но двигаться я снова не могла. Я опустила взгляд и увидела, что вокруг моих ног обвивались цепи. Я не думала, что здесь может быть что-то, сделанное рукой человека. Но скорее всего, это был лишь образ несвободы, родившийся в моей голове. Я попыталась вырваться, но совершенно тщетно.

В этот момент, красная мантия Дациана распахнулась, обнажая голую грудь. Кровь, подтекающая из раны в его шее, приобрела странное направление. Она крутилась по его груди, будто бы ей кто-то рисовал по нему. В итоге я поняла, что линии складываются в буквы языка, которого я никогда не знала. Тем не менее, я вдруг совершенно точно поняла, что именно там написано, будто бы в мою голову был встроен словарь, о котором я не имела ни малейшего понятия.

«Младшая дева крови культа будет невестой Кошмарного Короля и впустит его в свой мир». Слова, неоднократно повторяющиеся в записях жриц, моих предков. Но ведь их непосвященных не выбрали, это была я. Неужели, кто-то восстановил культ втайне от меня?

Или неужели все так просто? Конечно. Родив дочь, чтобы начать войну, я потеряла все, получив взамен лишь сомнительную радость материнства, от которой я тоже добровольно отказалась. Лида не была посвящена, но она была моей крови. Несмотря на то, что мне было много сотен лет, еще восемнадцать лет назад эти строки были бы обо мне, теперь они были о Лиде. Получается, весь смысл моего существования заключался в том, чтобы родить дочь. Какие бы войны не начинались из-за меня, сколько бы крови не лилось, мой смысл был - родить дочь.

Даже тот факт, что магию разрушения Падальщики получили лишь благодаря мне и Дациану, был не так важен, как рождение нашей дочери. Я совершенно точно была уверена теперь, что эти строки были о ней, даже больше, чем когда-то думала про себя. Я сделала все возможное, чтобы усладить Улей, но так и осталась ни с чем.

Мне захотелось заорать Дациану, что это он во всем виноват, что это он уговорил меня на ребенка, но вряд ли его сознание находилось с ним. Я бессильно злилась на него, за то, что он со мной сделал, но параллельной мыслью, я понимала, что виновата в этом я.

– Просыпайся! Очнись! Немедленно приди в себя!

Я бы что-нибудь кинула в него, но ничего не было в руках. Мне хотелось, чтобы Дациан объяснил мне, что моя служба Богам состоит только не в роли носителя генов жриц, чтобы он сказал, что теперь нам делать. Но ни одна его мышца не дернулась в ответ на мои крики. Даже его кровь перестала течь. Он еще какое-то время повисел в воздухе, а потом что-то его повело в сторону месива из плоти и зубов, которую из себя представлял мой Властитель. Он приблизился к нему вплотную и даже ближе. Я видела, как он медленно проникает внутрь него, Король поглощал его. Дациан проваливался в нем, как если бы его тело опустили в болото.

Я смотрела. Я не пыталась ему помочь и даже не думала об этом. Абсолютное осознание бессилия. Я не могу помочь себе, я не могу воскресить сотни жизней, отданных по моей вине задаром, я не могу помочь Лиде, которая не сможет осознать, какая ответственность свалилась на нее до тех пор, пока все само не случится.

Слезы текли по моим щекам, совсем настоящие, горькие и отчаянные, не свойственные мне. Я думала, что в Улье все только начнется, но, оказалось, что все закончилось. Я увидела, что цепи вокруг моих ног не такие уж и короткие. Кошмарный Король, настолько ужасный, что предстал перед нами лишь в виде Искаженного Лика, медлил со мной. Возможно, дело было в том, что все-таки во мне была нужная кровь, хоть я и была ненужная совсем. Но я поняла сама, какое решение может быть единственно верным. Дациан обещал быть вместе со мной до конца, но я выполню его обещание за него. Я тоже должна была слиться с Властителем Руин, и мысль моя перестанет существовать, как моя собственность.

Я сделала несколько шагов в сторону, где был поглощен Дациан. На этом месте были лишь обнаженные мышцы и сосуды, ничего от Дациана. Может быть, если бы я присмотрелась получше, я бы нашла его глаза. Не время. Я потянула руку к плоти Кошмарного Короля, и он ответил мне. Его мышцы оторвались в нескольких местах и подались ко мне, готовые принять меня.

Я почти дотронулась до него, думая о том, что мне нужно прощаться со своей отныне нерадостной жизнью. Но ничего не лезло в голову, да и это казалось мне неважным.

В момент, когда я уже почувствовала его неприличное тепло и влажность у самых моих пальцев, я отдернула руку. Какие глупости, разве я могла сломаться? Время окончательной смерти еще не пришло.

19 глава.

Илья.

В машине мы ехали молча. Я все не мог перестать думать о том, что Небо, в которое было вложено так много сил, оказалось лишь идеальным убежищем для Эйвара. Не мог выкинуть из головы и тех женщину и мужчину, первые образцы новых людей, которыми Эйвар собирался править. Конечно, эти мысли конкурировали с беспокойством по поводу того, что случилось во время битвы. Лида сидела на заднем сидении, и я видел в зеркале заднего вида ее злой взгляд. Она ведь могла снова попробовать сломать машину как в тот раз, хотя и ехала теперь не в качестве заложницы. Вряд ли она это сделает, но я все не мог отделаться от этой мысли. Периодически поглядывая на нее, я вскоре пришел к выводу, что она скорее, сосредоточенная, чем злая. Еще я заметил, что взгляд у нее совершенно точно, как у Адель, и вообще она на нее похожа, несмотря ни на что.