Сны ветра
Шрифт:
– Эй! – слабо подзывает ее девушка, но медсестра, увидев, что она очнулась, молча вскакивает со своего места и выбегает из помещения.
Через минуту к Веронике подходит врач.
– Эй! – повторяет она. – Где я?
– Вы в безопасности, Вероника.
– Что это за место?
– Не думайте об этом.
Не думать ни о чем, это как раз то, чего ей сейчас больше всего хочется. Она закрывает глаза и погружается в тяжелый сон. Сколько это продолжается, она не знает, но в какой-то момент до ее сознания начинает доноситься
– Сейчас просто спит.
– Можно разбудить? – интересуется очень знакомый голос. – Ей лучше?
– Конечно.
Не проходит и минуты, как к носу девушки подносят ватку, смоченную нашатырным спиртом. Сон уходит моментально. Она открывает глаза. Перед ее кроватью теперь снова стоит врач, а также хорошо знакомый ей министр. Она пытается приподняться, но это получается у нее не с первого раза.
– Это просто переутомление, – говорит она своему знакомому. – Я последнее время сильно уставала.
– Да, переутомление. Оставьте нас, – просит он врача. – Как ты смогла до такого себя довести?
– Я пыталась наверстать программу семестра.
– Я говорил тебе наверстывать программу семестра?!! – сорвавшись, кричит он, но быстро берет себя в руки. – Переутомление. – Он садится на кровать рядом. – Ты фанатик!
– Как долго я здесь?
– Вторые сутки. Отец знает, что ты в больнице. Скоро вы увидитесь.
– Это не больница.
– Но увидитесь вы в больнице. Вера, ты можешь сейчас снова войти в то свое состояние?
– Нет. Мне даже дышать тяжело.
– И как это называется?! Что мы будем делать с нашими исследованиями? А вдруг способности к тебе не вернутся?
– Вернутся.
– За последние недели тебе являлась Врана?
– Нет.
– Это значит, все пропало?!
– Мне являлись другие… Странные личности. Они не люди. Один из них приходил и до Враны.
– Продолжай! – заинтересованно произносит он.
– Они называют себя братьями. Один, Наставник, его я видела чаще. – Слабость мешает ей говорить, но она не сдается. – Он чем-то похож на Христа, только без бороды. У него длинные русые волосы, сам высокий. Одет по-современному, в плаще какого-то землистого цвета. Его брат почти точная его копия, только у него черные волосы, глаза и одежда.
– Христос и Антихрист? – удивляется мужчина.
– Нет, никто из них не Христос и не Антихрист. Они сами по себе. И всегда заодно, хоть и создают впечатление противоположностей.
– Это о ком-то из них ты говорила, что есть другой, немилосердный Бог?
– И о них тоже. Я сомневалась, рассказывать о них или нет, но Наставник сказал, что это ничего не изменит. Я не знаю, что он этим хотел сказать.
– Что значит сомневалась?! У нас с тобой уговор! – Он нежно берет ее руку и, погладив, целует. – Выздоравливай скорее. Нам надо еще столько всего сделать. И не думай о том, чтобы догнать ту программу. С твоими способностями не стоит беспокоиться об экзаменах. До встречи, Вера Мейер!
–
Мужчина оставляет ее одну. Спустя час появляется врач, осматривает ее, интересуется самочувствием. Убедившись, что состояние девушки улучшается, он уходит. Теперь вокруг нее начинается суета: из соседней комнаты доносятся разные голоса, в палату то и дело заходят то медработники, то военные. Вот снова появляется врач. Он прижимает к лицу Вероники смоченную эфиром марлю. Она, несмотря на слабость, пытается сопротивляться, но все происходит очень быстро.
Приходит в себя девушка уже в обычной больничной палате. Снова дежурившая у ее кровати медсестра подскакивает с места и выбегает за врачом.
– Сообщите господину Мейеру, что она переведена в обычную палату и посещение разрешено, – обращается доктор к медсестре. – Вероника, мы только что перевели вас из палаты интенсивной терапии в обычную. Ваше состояние улучшилось, и вам разрешены теперь встречи с посетителями.
– А что в палате интенсивной терапии делали военные, и почему меня посещали, когда это было запрещено? – зло произносит девушка, не простив врачу ее усыпления эфиром.
– Вам это приснилось, и в ваших интересах забыть об этом сне.
– А в ваших интересах… – она ослаблено приподнимается, не сводя с него полного ненависти взгляда, – в ваших интересах вернуть мне мою одежду и не стоять на пути!
Пятясь назад, доктор покидает палату. Он, конечно, был предупрежден, что Вероника может быть опасна. Теперь он спешит к телефону, чтобы сообщить о ее агрессивном поведении. Ответ звучит довольно цинично:
– Наблюдайте!
По его распоряжению в палату к девушке никто не заходит до прибытия ее отца. Он должен появиться уже с минуты на минуту.
И вот, наконец, в коридоре звучат его уверенные шаги. Вскоре плотная фигура в черной форме появляется перед врачом. Вместе они заходят в палату девушки.
– Оставьте нас! – просит Александр.
– Не положено! – отвечает доктор.
– Вон!!! – не своим голосом кричит Вероника, приподнимаясь. – Вон!!!
– По-моему, вам лучше выйти, – говорит отец девушки, обратив к врачу тяжелый леденящий взгляд, от которого перехватит дыхание даже у самого стойкого человека. Нарушая все распоряжения, доктор выходит.
– Спасибо! – говорит девушка и без сил падает на подушку.
– Милая! – он кладет ладонь ей на лоб.
– Не надо! – болезненным голосом просит она, отталкивая его руку. – Не надо, заметят!
– Надо! Ты же знаешь, я могу помочь. – Он говорит еле слышным шепотом. – Никто не увидит. Никто из них не видит и не понимает того, что чувствуем мы. – Его рука снова опускается на ее лоб. После этого прикосновения сознание Вероники быстро проясняется, а утраченные силы стремительно возвращаются. – Вот так, Птичка. – Он убирает руку, как только замечает, что ее взгляд становится более осмысленным и живым.