Сны. Начало
Шрифт:
«Вслуч-чего там посередине есть небольшая площадочка, с камнями по кругу. И кустики в наличии!».
Савельев сам, проходя вниз, отметил, что на двухстах метрах спуска это единственное место, где можно залечь, зацепиться.
«Позиция, конечно, говно – ни влево, ни вправо, ни вверх, ни вниз – никуда не уйти. Но все же лучше, чем на почти открытом склоне!».
Замыкание – парни опытные, сами поняли, и залегли на упомянутой площадке. Савельев кивнул одобрительно и повернулся вперед. Мещеряк уже переходил реку. Один из бойцов,
«Нормально, нормально! Вот и все, перешли. Заходят под деревья!».
Плехов, хоть и был только сознанием в теле Савельева, чувствовал напряжение старлея. Это напряжение передалось и ему. Нервы звенели как натянутая струна. Но Савельев чуть выдохнул и махнул рукой следующей тройке на выдвижение.
Но не успел «Большой», подхватив «пэка», полностью выпрямиться, как под деревьями, невидимые сейчас загрохотали автоматы дозора. И сразу к ним присоединились…
«Один… два… бля! три! Да больше!».
Савельев в голос подал команду:
– Занять оборону! «Большой», прикрывай «Мещеру», сейчас отходить будет!
А в голове сполохом мелькнула мысль:
«Если успеют отойти, если смогут!».
Уж больно там резко и сразу пошел «накат». И автоматы лупили не выверенными, расчетливыми «троечками», а длинными. Так, когда – нос к носу, неожиданно…
Припав к большому камню на вершине холмика, Савельев с болью вглядывался вперед – под своды этих больших деревьев, но ничего не мог разобрать. Но вот пробно грохотнул короткой очередью «Большой» — значит кого-то засек там, впереди. Старлей лежал чуть ниже и правее и сейчас ничего впереди разглядеть не мог.
«Ага! Вот вы где, бляди!».
Едва видимой тенью мелькнул один силуэт, второй, а вон и третий – чуть дальше и глубже в лес!
– «Сава»! Связь! Передавай – у меня «контакт». «Бородатых» до двадцати-двадцати пяти! Координаты… Сам не отойду, прошу поддержки «крокодилов».
И приложившись к прикладу – «Двадцать два! Двадцать два!». «Двадцать два тебе, блядь такая!».
Чуть выдохнул с облегчением – выкатился из леса Мещеряк, подбежал к реке, но – грамотный! Переходить ее не стал, ушел правее и занял позицию в прибрежных камнях.
Савельев даже восхитился – «Сука какая! Влет усек, что за теми камнями его с того берега не взять! А ближе подойти, чтобы гранатами закидать – мы не дадим!».
Из-под деревьев выскочил второй боец. Припадая на правую ногу, тоже добежал до речки и залег среди камней, включился в перестрелку. А вот третий… Третий добежать не успел, упал в нескольких метрах от деревьев.
Ду-ду-дух… ду-ду-дух… - грохотал пулеметом «Большой».
– «Второй»! – крикнул Савельеву «Сава», подбежав пригнувшись поближе, - «Вертушки» будут плюс двадцать-тридцать!
«Где-то на облете неподалеку были! Это хорошо! Но вот и эти двадцать-тридцать минут – попробуй тут посиди!».
А
«Да хер там – двадцать-двадцать пять! Судя по плотности огня – пятьдесят, а может и больше!».
Савельев был сосредоточен. В численности противника он, похоже, попал пальцем в небо! И позиция такая, мать твою! На этом «пупе», пусть и с камнями и кое-какими жидкими кустиками им долго не протянуть! Прижмут и обойдут слева! Хоть речка «абреков» притормозит! Справа пока их держит «Мещера» и второй боец.
«Блядь!».
Бросив взгляд, старлей увидел, что второй боец лежит в камнях, уткнувшись лицом в землю. Сзади, от замыкания, тоже били очередями.
«Похоже им сверху лучше видно! Но сейчас «духи» начнут подствольниками обкладывать!».
Угадал! Сначала хлопнула одна граната подствольника – позади, на дороге. А потом – хлоп! Хлоп! Хлоп! И все ближе, бляди, кладут!
– Снайпер на одиннадцать! – подал голос Костя, крикнув откуда-то слева.
Савельев перекатился чуть дальше вправо, выглянул из-за камня.
«Где ты, блядина? Где ты можешь быть? Ага…».
Кто-то из бойцов дал указание трассером. Савельев рывком стянул со спины тубус «мухи», раздвинул, вытащил чеку. Еще раз выглянул…
«Ага! Понятно! Вот где-то тут эта сука сидит!».
Приподнявшись на секунду, поймал в рамку прицела кусты, где мог «затихариться» «чех».
– Выстрел! – скорее для себя и по привычке скомандовал.
Но вот лечь – не успел! Сзади опять захлопали гранаты подствольника и бедра, и голень обожгло.
«Суки! Какие умелые, блядь, попались!».
Старлей кинул взгляд назад, на ноги.
Никаких алых струй, и это – хорошо. Значит посекло несильно. Перевязаться бы, да где тут!
Услышал, как «Большой» рявкнул:
– «Сава» - двести! Рация – в хлам!
«Блядь, блядь, блядь!!! Нет у нас радиста и рации! Выходит – не достал я этого снайперюгу!».
Плехов - как железом по стеклу - услышал скрежет зубов Савельева.
«Где же «вертушки»?» — это уже была собственная мысль Плехова. Он был никакой ни солдат, в подобном никогда не участвовал, и сейчас с оцепенением смотрел, как гибнет разведгруппа. С оцепенением, но и с непонятным прежде чувством – мужики не сдаются, делают свою работу стиснув зубы.
Похоже, кровопотеря все-таки давала о себе знать – было заметно, как медленнее двигается Савельев, да и мысли его потеряли прежнюю четкость. Старлей стрелял короткими очередями, менял магазины. Дополз до «Большого», который лежал, привалившись к пулемету и стащил того пониже, за бровку холма. Потом «группник» дополз до радиста, и вытащил из «лифчика» запасные магазины.
Уже смутно Савельев слышал стрекот винтов, видел, как кто-то из бойцов хлопнул красную ракету в сторону «бармалеев». Загрохотало совсем рядом. И это – радовало его. А потом свет погас…