Со вкусом Вишни.
Шрифт:
Я во все глаза смотрела на местного пасечника, о котором мне столько щебетала моя бабуся. У, коварный Чингачгук, что шёл по нашему следу от самого дома. А ещё ему варенье отнести хотела. Обойдётся теперь. Мёд свой пускай трескает, односельчанин вероломный.
– Что происходит?
– Спросил мой сосед.
– И кто ты такой?
– Терентьев это, - пояснила я.
– Пасеку держит. Помнишь оладушки с медом, так то его мёд был.
– Пасека.
– Терентьев искривил губы в улыбке.
– Пасеку я для отвода глаз держу. Кто может заподозрить в добром отзывчивом пчеловоде беглого заключенного. Даже
– Ты ж зимой овдовел!
– я округлила глаза.
– Ты жену свою убил? О боже!
Вот он, настоящий беглый рецидивист! Это про него выходит по новостям рассказывали, а я-то на бедного Станислава ярлыки все повесила. У, Терентьев, чтоб тебя. А так умело маскировался под добропорядочного человека. Даже бабусю мою провёл.
– Главное по чаще угощать соседей медом, и они с радостью прикрывают глаза на мелкие нестыковки в моей наскоро состряпанной биографии и в загадочной неизлечимой болезни Ленки.
– Терентьев расхохотался и кинул Станиславу лопату, что нес в своём заплечном мешке.
– Копай, где надо. А рыпнешься, и я пристрелю девчонку.
Это он зря. Ты, Вовочка, главное спиной ко мне повернись, а там я не растеряюсь. Гарантию даю.
Станислав, тем временем, взял с земли лопату и, взглянув на карту, отошёл от камня на десяток шагов.
– Чего встал? Копай, давай.
И работа закипела. К слову работал один Стас, мы с пасечником только наблюдали.
– Вот не могу я стоять, когда другие работают, - призналась я Терентьеву.
– Прилягу.
Мужик от моей наглости опешил. А я вальяжно устроилась на сухих листьях, и подперла голову локтем. А что, лежачего же не бьют, так ведь? Тем более, так Терентьев быстрее ко мне спиной повернётся, не видя в бедной девушке угрозы. Я на это сильно рассчитывала.
Станислав раскидал лопатой верхний слой чернозёма и веток.
– Это очень похоже на какую-то нору.
– Берлога, - вынес вердикт пасечник, и снова нацелил дробовик на моего нового соседа.
– Огромная. Я не хотел бы с её хозяином пересечься. Хорошо, что давно заброшенная она. А ты, копай, малец, не останавливайся.
Ещё полчаса, и лопата дзинькнула о что-то металлическое.
– Есть, - обрадовался Терентьев.
– Я столько лет грезил об этом моменте. Я в это богом забытое село перебрался, чтобы как можно ближе к кладу быть. О, как долго я искал. Как долго я бродил по этим гиблым местам. Можно было после побега из зоны и в более глухом поселке скрываться, но я мечтал о сокровищах. Я даже на Ленке полоумной вашей женился, чтобы прописку местную иметь. Пусть и в фальшивом паспорте. Давай, мальчишка, отойди-ка в сторонку. Хочу первым это увидеть.
Стас, не пререкаясь, отступил от отрытого куска кузова. И Терентьев кинулся к виднеющейся задней дверце зелёного, ржавого грузовика. Он с силой дёрнул, и дверь, протяжно скрипнув, отворилась. Несмазанные петли неприятно заскрежетали. А пасечник стоял у открытого кузова с застывшим лицом. Ни один мускул у него на физиономии не дрогнул.
– Ничего.
– Хриплым, чужим голосом выдавил Терентьев. - Грузовик пуст. Тут ничего нет.
– Как нет?
– я подскочила с земли и тоже уставилась в ржавый покореженный кузов.
– Как нет? Дед
– Как нашли?
– Лепетал растерянный Терентьев. - Кто нашёл? Кто? Как?
– Так. - И Станислав со всей силы огрел местного рецидивиста по голове лопатой.
Тот рухнул наземь, как мешок с картошкой. И я незамедлительно принялась стягивать с себя рюкзак, и отвязав его лямки, связала руки поверженному рецидивисту. Тот не спешил приходить в себя.
– Как думаешь, он бы нас застрелил?
– Поинтересовалась я, проверяя крепость узлов.
– У, хитрющий Джеймс Бонд под прикрытием. А бабуся мне его сватала. Представляешь? А Терентьев в нас стрелять хотел! Стас, он бы убил нас?
– Возможно.
– Мой герой пожал плечами, изучая заряженный вражеский дробовик.
– Ему и прежде приходилось убивать. Думаю, будь здесь клад, он бы не оставил свидетелей. Да и наболтал он нам слишком много о себе. Такое не рассказывают, если ты уверен, что свидетель будет жить.
– Значит, пристрелил бы. А тела к болоту бы оттащил. И поминай, как звали.
– Меня передернуло, недалече, как вчера я и сама обдумывала варианты избавления от трупа.
– Ладно, - Стас ободряюще обнял меня, и легонько поцеловал в кончик носа.
– Не бойся. Пока я рядом, я тебя в обиду не дам, солнце ты мое маленькое.
Так мы и шли обратно к деревне - Терентьев топал на своих двоих, со связанными руками и под конвоем. Стас наставил на него дробовик, и не спускал до самого домика участкового. А я шла и размышляла.
Безумно жаль, что клад пропал. Вот до боли в груди обидно. До слез прямо. А я уже на моря собралась, размечталась... Мы же столько искали. Столько мучились, и всё в пустую. Ну что за не справедливость? Хотя...
***
Я стояла во дворе у своего дальнего родственника и внимательно осматривалась.
– О, Василиска! Ты чего здесь?
– Дядя удивленно глядел на меня своими мутными синими глазами. Значит, уже с утра успел принять на грудь. Следовательно, будет разговорчивым.
– А я вот иду мимо, дай думаю, зайду до тебя в гости, дядя Петя, да поинтересуюсь, сколько это пенсия нынче у ветерана горячей точки.
– Да какая там пенсия, - дядя устало махнул рукой.
– Разворовали Русь-матушку. Гроши жалкие платят. Вот ты, Василиска, мне скажи, куда мир наш катится? Я у Терентьева этого в гостях раз сто бывал! Да меня его пчелы куда только не кусали, а тут вона чё! Змею у себя пригрели. И не Терентьев это вовсе был, а беглый зек. Вся деревня второй день на ушах. Даже из новостей приезжали. Вот, ты мне скажи, Васютка, как люди порой бывают изворотливы, да находчивы?
– Не, это дядя Петя ты мне скажи, как ты, с твоей-то пенсией умудряешься каждый день на водку себе находить. Да на еду. Ты ж, я смотрю, не бедствуешь у нас. И одет всегда с иголочки. И покушать себе не голый хлеб берешь. И не работаешь ты нигде. Не чувствуешь здесь каких-то странностей?
– Так я боевые ещё получаю. И льготный проезд.
– Окей, Гугл, сколько получает ветеран афганской войны?
– Спросила я у телефона. На экране появилась сумма.
– О, да это же копейки, дядя Петя. А сколько стоит бутылка водки?