Со вкусом яда на губах
Шрифт:
Тем временем принцесса все шла по проходу между гостей, низко опустив взгляд в смирении, но осанка ее и движения были уверенными, как и подобает настоящей принцессе. Тихая и покорная леди Мелисса была так прекрасна и невинна. Настолько, что черствое сердце лорда Карласа щемило от одного ее вида, а сам герцог на мгновение потерял возможность дышать от красоты принцессы. И очнулся, лишь вспомнив о жестокой реальности, чтобы перевести холодный взгляд на змеелюда, ожидая увидеть в лице врага насмешку, высокомерие, пренебрежение или похоть. То единственное, на что, по мнению герцога, способен презренный змей.
Ничего иного от дикаря, да еще и практически зверя, герцог
Омерзительно.
Где такому уроду, как Иштаан Ситхиис, по достоинству оценить подлинную красоту человеческой принцессы?
Айсон не сомневался, что эта свадьба затевалась нагами исключительно ради выгоды, потому и не удивился бы пренебрежению Иштаана к будущей супруге, у которой вместо привычного для этих дикарей хвоста, как и полагается человечке – две ноги.
Наверное, поэтому герцога так удивило выражение полного благоговения и восхищения в лице змеелюда, так не свойственному жесткому, скуластому и вечно суровому лику нага, когда тот внимательно и безотрывно смотрел на подошедшую к нему принцессу. Так, словно не мог найти в себе сил, чтобы отвести от невесты взгляда.
В голове Айсона прозвучала шальная мысль, что, вероятно, он и сам смотрел на Мелиссу точно так же, как этот наг.
Герцог мотнул головой, выбрасывая неуместные сравнения.
Никогда! Никогда мужчина больше не допустит мысли, что он с этим уродом может быть схож хоть в чем-то.
Потому, напомнив себе, что еще не время, герцог замер и, ощущая физическую боль от каждого слова, сказанным негромким, но отчетливым нежным голосом, слушал клятвы верности… сказанные не ему.
Вскоре церемония закончилась, но Айсон был готов поклясться, что провел точно в аду не одно десятилетие. Именно так он ощущал себя, когда гости стали свидетелями первого поцелуя между новым королем и, теперь уже, королевой. В этот момент, когда с нежных уст покорной принцессы сорвали поцелуй, что-то внутри герцога треснуло. А после со звоном разбилось.
После следовали поздравления, заверения в верности короне, точнее – новому наместнику, учитывая, что Ситхиис продолжит подчиняться своему змеиному монарху. А значит, и человеческое королевство тоже с сегодняшнего дня станет обычным вассальным княжеством.
Герцога от этой мысли вновь пробрало и едва не вывернуло наизнанку от омерзения.
А следом очередь обновлять клятвы дошла и до самого Карласа.
Все в теле и душе герцога воспротивилось, требуя здесь и сейчас зарубить презренного змея. Мужчина физически ощущал тяжесть внимания нового короля и волнение придворных. И все же он не мог себя заставить произнести заранее заготовленную регламентированную речь. Мысленно он приказывал себе открыть рот и произнести ничего не значащую клятву, как то сделали многие придворные. Но для Карласа эти слова имели смысл. Он был не тем человеком, который раскидывался обещаниями, которые заведомо не собирался исполнять.
Однажды он поклялся служить своему королю, но того убили.
Карлас клялся сам себе, что одержит победу над Ситхиисом, но теперь обязан давать вассальные клятвы ему.
И последний раз он поклялся, что защитит принцессу, но теперь смотрит на то, как она сидит под руку с заклятым врагом и убийцей ее родных.
«Мог ли я пасть еще ниже?» – задал
– Неужели знаменитый герцог Карлас потерял дар речи? – услышал герцог насмешливое с характерным шипением в произношении.
Герцог поднял взгляд на трон, на котором восседал наг. Внешне он был расслаблен и спокоен, но Айсон знал, что это не так. Кончик мускулистого черного хвоста нервно пордагивал, выдавая напряжение своего хозяина. Наг поднял ладонь и нарочито небрежно потер увенчанными многочисленными золотыми кольцами пальцами с острыми когтями свой подбородок.
– Или, что вероятнее, вам претит поклясться в верности новому королю и королеве? – строже и с угрозой прошипел змей, склонив голову к плечу, а массивные серьги в его ушах звякнули, вызывая ассоциации с гремучей змеей, что лишь сильнее добавляло напряжение в общую атмосферу тронного зала.
Кулаки герцога сжались, лицо напряглось, но, ни подтвердить, ни опровергнуть Карлас не мог, продолжая сохранять упрямое молчание.
Прежде герцогу не доводилось видеть Иштаана Ситхииса так близко и без его доспехов, но теперь лорд Карлас стоял всего в десятках метров и мог утолить свое любопытство. Наг казался юным. Удивительно юным для тех заслуг и репутации, что успел заработаться в армии, причем, не только своей, но и среди врагов. Воины нагов обожали своего генерала, враги – заслуженно боялись. Наг был худощав, мускулист, скуласт с большим ртом и тонкими губами, которые змей кривил в насмешливой усмешке превосходства. Карлас слышал, что в сражении характерной чертой Ситхииса был сумасшедший смех, с которым он рубил врагов и ломал им кости. А умывался кровью поверженных воинов, отчего его белые, коротко остриженные волосы под конец боя высыхали и торчали жесткими иглами в разные стороны, делая его вид еще более устрашающим, диким и безумным. Он буквально гоготал, лишая людей жизни, а его знаменитые янтарные глаза, которые в пылу битвы начинали гореть красным светом, ввергали противников в благоговейный ужас.
Внешне он был юн и красив, но Айсон знал, что за монстр кроится под внешностью безобидного юноши. Это было жестокое, расчетливое и кровожадное чудовище, беспощадное к чужим мольбам и жизням людей.
И этой твари Айсон обязан клясться в верности… Это чудовище стало королем и мужем беззащитной Мелиссы, которая еще не в полной мере осознавала, в каком положении оказалась, наивно полагая, что супружество со зверем убережет ее саму и ее подданных.
Сегодняшний день – настоящее испытание для чести и гордости герцога. Но всему есть предел. У всего есть грань. И давать клятвы тому, кого люто ненавидел, Карлас не мог.
– Ваша верность поверженному правителю достойна похвалы, – вздохнул Иштаан, но в его голосе прослеживалось пренебрежение, что было куда громче даже самой отборной брани и оскорблений, которые шли вразрез с высказанной похвалой. Было ясно, что говорил змей лишь то, что было положено в такой ситуации. – Однако, король умер. Да здравствует новый король, который объединит два народа и приведет их в новое будущее полное покоя, мира и процветания. Я готов сделать то, на что не хватило духу прежнему правителю, – цинично усмехнулся Ситхиис, а Айсон скрипнул зубами, не ведясь на заведомый блеф. – Я прекращу эту бессмысленную бойню, которая все эти годы никому не принесла ничего, кроме разорения и жертв. Разве это – не достойная цена, чтобы поступиться своими принципами, достопочтимый лорд? Или, в вашем понимании, лучше сгинуть вслед за излюбленным королем, но не поступиться принципами? – оскалился змей, злобно прищурившись, а меж клыков мелькнул раздвоенный язык. Янтарные глаза стали наливаться кровью.