Со всеми и ни с кем: книга о нас – последнем поколении, которое помнит жизнь до интернета
Шрифт:
Между тем я сегодня потратил два часа на поиск в книгах тех материалов, нахождение которых в интернете отняло бы у меня не больше тридцати секунд. Вероятно, гедонистическое ощущение наступит позже.
Каждое утро я прощаюсь с Кенни, и он уходит на работу в свою новую студию. Я остаюсь дома с грязными тарелками и стараюсь не падать духом. Представляю себе, как Кенни весь день общается с другими даровитыми художниками. Он сейчас занимается раскадровкой по сценарию Сета Рогена, а значит, обедает в шикарных ресторанах в обществе блистательной публики в рубашках от Frank & Oak и с портфелями от Hirschel.
Перед завтраком Кенни успевает несколько раз поговорить по телефону. Раньше я не обращал на это внимания, но теперь меня страшно раздражает,
Работа дома была намного более приемлемой, когда общение по электронной почте создавало полную замену реальному общению и напоминало мне о моей связи с миром. Технологии помогают поддерживать только те отношения, в которых чувства считаются настоящими лишь тогда, когда они выражаются явно. Я не могу считать свои дни полноценными, если не имею возможности поделиться своими чувствами и впечатлениями. Конечно, бессмысленно сводить наш опыт общения к Twitter и мгновенным сообщениям, но столь же бессмысленно жить в цифровой изоляции.
Да, вот дилемма.
Сидя в кафе, играл с книжкой «Где Уолли?» [95] . Очень плохой признак.
Начинаю, неожиданно, получать удовольствие от брошюр. Могу начать писать об этом трактат. Каждый день с мучительным нетерпением жду почтальона. Обычно он приходит между одиннадцатью и четвертью двенадцатого, но сегодня появился только в половине первого. (Осознание отступничества заставляет меня чувствовать себя накрахмаленной героиней Барбары Пим [96] .) Естественно, все новости, все содержание, какое я получаю из окружающего мира, не на шутку меня интересует. Я читаю «волнующее предложение» компании кредитных карт и действительно испытываю волнение. Я читаю интервью с политиками с беспрецедентным для меня интересом, а сегодня потратил двадцать минут на каталог Pottery Barn [97] . Скоро я стану одним из тех, кто заговаривает с пикетчиками на Бродвее и в Гранвиле.
95
Серия детских книг, созданная британским художником Мартином Хендфордом. В них нужно найти определенного человека – Уолли – на картинке, где изображено много людей. Прим. ред.
96
Барбара Пим (1913–1980) – британская писательница. Прим. ред.
97
Американский интернет-магазин, предоставляющий эксклюзивную мебель, декор и аксессуары для дома. Прим. ред.
P. S. Теперь я читаю газеты.
Мы просто не в силах выносить одиночество, не имея богатой внутренней жизни. Сначала на меня обрушилась ни с чем не сравнимая, невыносимая пустота – она образовалась на том месте, где до этого был цифровой онлайновый мир. Теперь я постепенно помещаю в эту пустоту другие вещи. Книгу. Прогулку в Шогнесси, чтобы посмотреть, как там строят какой-то «мак-особняк». Но, конечно, ничто не может сравниться по эффективности в деле уничтожения этой пустоты с интернетом. Никто не может вернуться к своему прежнему ментальному состоянию, потому что (как пишет Николас Карр) наш мозг изменчив и пластичен, но он не обязательно эластичен. Мой онлайновый ум с нетерпением ожидает своего корма.
Я стал хуже переносить вынужденные перерывы в разговорах (не пойму, правда, хорошо
Но больше всего меня раздражают не эти паузы в разговорах. Меня злит скука, которая возникает в таких фрагментированных разговорах. Очень неприятно смотреть на раздвоенную личность, но еще хуже с ней контактировать.
В таких случаях я полностью отвлекаюсь от разговора (начинаю думать о своем или рассматривать свежий комариный укус), и он заканчивается нашим полным отчуждением друг от друга.
Очень расстроился, узнав, что все, кому я говорил о моем аналоговом августе, хотят узнать, снизошла ли на меня благодать. Конечно, если я решился на все эти неприятности и беды, то должен же я в результате пережить какое-то внутреннее преображение. Может быть, эти любопытствующие личности были уверены, что ни к чему хорошему мое отречение от интернета не привело, но я им этого не скажу, чтобы сохранить лицо.
Собственно, мне было трудно придумать какой-нибудь внятный ответ. Честно признаться я мог только в каких-то мелочах. То поведение, которое казалось мне абсолютно нормальным еще тридцатого июля, теперь представляется диким. Когда я вижу девочек-подростков, идущих по тротуарам и тычущих пальчиками в телефоны, я против воли представляю ищущих блох обезьян.
В XVII веке читатели газет, сидевшие в кофейнях, воспринимались как антиобщественные элементы, хранившие «высокомерное молчание». Сегодня такие люди – самая очаровательная часть мизансцен наших кафе. Время все расставляет по своим местам. Когда-нибудь в недалеком уже будущем мы будем обсуждать наши сны, явившиеся нам в виде синеватых пузырей с текстом.
Вот распорядок сегодняшнего дня: с утра сходил в банк, чтобы оплатить счета, потом послал отпечатанную главу книги в Оттаву, в издательство «Мэтью», заглянул в почтовый ящик (11:45!), затем сорок минут с вожделением рассматривал мак-особняк, еще тридцать минут читал отзыв Коупленда на книгу Маклюэна The Medium Is the Message.
Но все это весьма непродуктивно (то есть не приносит мне ни цента).
Меня все больше волнует тот факт, что без интернета у меня подрезаны крылья. Я не могу заняться новыми проектами, закончить старые и получить за них деньги. Вместо этого я стер все, что мог, с рабочего стола. У меня образовалась уйма свободного времени. Сегодня посмотрел на свои ногти и понял, что их рано стричь.
В «Завоевании счастья» Бертран Рассел пишет, что способность разумно воспринимать свободное время есть последний по времени плод цивилизации. Я искренне думал, что смогу разумно заполнить свое свободное время, после того как перестану смотреть видео про кошек и отвечать на твиты Брета Эллиса [98] . Однако не тут-то было.
Офлайн я остался таким же болваном, как и онлайн. Единственная разница заключается в том, что мое неразумное поведение стало для меня болезненно очевидным. За это надо как-то ухватиться, хотя радоваться пока нечему.
98
Брет Эллис – современный американский писатель. Прим. ред.
27 августа
Мне хотелось вспомнить то незаполненное прежнее время, которое жизнь в интернете до отказа наполняет содержанием и непрерывными связями. Я вспомнил, что значило быть свободным в этом мире, свободным от требований, поступающих от пятисот «контактов». Но из всех прелестей того прежнего времени я больше всего ценю и лучше всего помню одну – уединение.
Однако этот вид времяпрепровождения трудно выдержать долго. В 1987 году мне пришлось провести очень одинокие каникулы, и это было тяжело. Но одиночество вызывает боль только потому, что мы не знаем, как себя вести.