Со всей силой страсти

Смит Кэтрин

– Я присутствовал, когда доктор сказал Сэди, что она вряд ли сможет выносить ребенка до рождения.

Мир вокруг замер. Джек почувствовал, как за долю секунды вокруг него образовался вакуум. Он пытался схватить ртом воздух и не мог.

– О чем ты говоришь, черт возьми?

Старик покачал головой.

– Не мое дело – объяснять, что к чему.

– Ты уже начал, – проскрежетал Джек. – Продолжай. Сейчас же!

Застонав от боли, дед еще немного отпил из стакана. В полутьме было видно, что его лицо заливает пот, но Джеку было его ничуть не жалко.

– Вскоре после твоего отъезда в Америку

я получил от Сэди письмо. – От Джека, не ускользнуло, что дед снова назвал ее по имени. – Она писала, что беременна, и боится, что с ней что-то не так. Я не сомневался этот ребенок был твоим, – поэтому немедленно отправился в Лондон. Когда я нашел ее, у нее уже случился выкидыш. Бедняжка! Все произошло на ковре. Она пыталась отскрести пятно и все плакала, что оно не оттирается. Я забрал ее, показал доктору, а потом сразу же увез в Ирландию, чтобы поставить на ноги. В таких случаях девушке лучше всего быть ближе к своей семье. Я сделал для нее все, что мог, понимая, что ребенок был моей крови.

Джек продолжал таращиться на него. Было такое впечатление, что старик, рассказывая эту историю, ведет его по нескончаемому туннелю.

– Выкидыш? – Единственное, что ему удалось выдавить из себя. Ковер! Он видел тот ковер, но и представить не мог, что это за пятно на нем. О Господи!

– Это была девочка, – продолжил дед – Она сама так сказала. Не наследник, конечно, но я все равно переживал потерю.

– Неужели? – прорычал Джек. Было бы этому мерзавцу не семьдесят, как сейчас, он не ушел бы от него живым. – А Сэди? А я?

– С ней все обошлось. Я обеспечил самый лучший уход и позаботился о ней. Пришлось это сделать вместо тебя, потому что ты в это время был занят: показывал мне нос. Не перекладывай на меня вину, мальчуган.

Дед был прав. Но от этого ярости в Джеке не стало меньше. Если бы он тогда остался!..

Сэди была беременна, когда он покинул ее! Знала, что носит его ребенка, и все равно позволила ему уехать? Как она могла поступить так! Неужели настолько не доверяла ему?

– Почему ты не попытался разыскать меня? – резко спросил он. – Я писал письма и подробно объяснял, где я. У тебя были возможности найти меня.

Старик пригвоздил его к месту беспощадным взглядом.

– Так было лучше. – Он всегда считал себя правым во всем, даже свою холодность объяснял тем, что лучше всего именно так держать себя.

Ярость и мука разрывали сердце Джека. От спазма в горле он закашлялся.

– Кому?

– Тебе! – В этих глазах, так похожих на его собственные, не было ни тени сомнения. Дедом двигала не жестокость, а непоколебимая уверенность в том, что он один знает, как поступать правильно. Он воображал себя чуть ли не Богом! – Я надеялся, что ты продолжишь заниматься делом и построишь новую жизнь. А когда Сэди попросила меня помочь, я, разумеется, откликнулся, рассчитывая, что она тоже хочет стать самостоятельной.

Вот, значит, как ему удалось добиться, чтобы они жили врозь. Он отказал Джеку в праве оплакать своего ребенка и таким образом не дал им соединиться с Сэди, Теперь ему стадо понятно, почему они не получили ни одного письма друг от друга.

– Бездушное чудовище! – Его трясло от бессилия. – Я мог бы стать твоим преемником, но теперь – нет! С этого момента у меня нет ничего

общего с тобой.

– Джек, не надо! – Старик потянулся к нему, но тот отпрянул и тряхнул головой, пытаясь удержать в себе ненависть и горе.

– Я потратил столько лет моей жизни, чтобы доказать тебе, что чего-то стою! – Ему, наконец, удалось совладать со своими эмоциями. – Если смогу, остаток жизни я потрачу, чтобы доказать это Сэди. Если она откажется стать графиней, мне не нужен титул. Пусть твой род пресечется…

Старик сморщился и выпустил стакан. Тот грохнулся о каменный пол и разлетелся на осколки. Он снова схватился за левое предплечье, потом за грудь.

– Что с тобой? – Джек вдруг забеспокоился. При виде страданий старика все мысли о собственных переживаниях и прегрешениях деда куда-то улетучились.

– Джек… – выдохнул старик и начал падать.

Подхватив обмякшее тело, Джек осторожно опустил его на каменный пол.

– Эй, кто-нибудь! – крикнул он в сторону двери. – Помогите!

Старческие руки из последних сил вцепились в лацканы его смокинга, заставив его нагнуться и заглянуть в затуманенные глаза деда.

– Мальчик мой…

Затем он затих, его взгляд остановился. В этот момент дверь на террасу распахнулась и на пороге показались мужчина и молодая женщина. Это была Оливия Кларк, та самая, которую дед посчитал отличной кандидатурой в жены внуку. Джек оценил бы иронию ситуации, если бы не был так напуган.

– Позовите доктора! – крикнул он.

Ахнув, девушка прижала руку к груди. Джентльмен загородил собой от нее ужасную картину, а потом, пообещав привести помощь, быстро увел Оливию с террасы.

Через несколько секунд двери распахнулись и появился Райтон. Герцог опустился на колени рядом. За ним – Тристан с Арчером. Райтон резко отдал приказ и Арчер помчался вниз по каменной лестнице на конюшню за лошадью, чтобы привезти доктора. Все это время Джек прижимал к груди тело деда. Он понял, что доктор уже не потребуется, нутром почувствовал тот момент, когда дед отдал Богу душу, – и, вытянув руку, закрыл мертвые глаза, но не выпустил его из объятий. Не сейчас! Он так и не сдвинулся с места, продолжая прижимать к себе человека, на которого злился всю свою жизнь. Райтон и Тристан что-то говорили ему, он что-то отвечал, не давая себе отчета, что именно. Наконец появился доктор, вслед за ним – разгоряченный Арчер. Джека заставили опустить тело на пол, чтобы освидетельствовать. Он стоял как в тумане, наблюдая, как доктор наклоняется к деду, осматривает, ощупывает. Потом поднялся и объявил, что граф мертв.

– Примите мои соболезнования, лорд Гаррет. – Доктор сочувственно положил ему руку на плечо. – Его сердце не выдержало напряжения.

Джек кивнул, не в силах сказать ни слова.

Райтон распорядился, чтобы тело отправили на Беркли-сквер, а Арчер вызвался проводить Джека в дом деда… Нет, теперь это был его дом. Они добрались до Беркли-сквер, где расположились в библиотеке. Арчер разлил виски по стаканам, и они сидели в тишине, пока к Джеку не вернулся дар речи.

И он начал говорить. Позже Джек не мог вспомнить и половины из того, что рассказал. Арчер просто сидел и слушал, а когда одинокая слеза потекла по щеке приятеля, предпочел сделать вид, что ничего не заметил.