Соавторы
Шрифт:
Были, это точно. Настя сама с таким сталкивалась.
– Хорошо, Андрюша, давай там побыстрее, ладно?
У нас тут все стоит, информации не хватает.
– Что-нибудь одно, или побыстрее, или информации побольше, - отшутился Чеботаев.
– И то и другое, как в шампуне "Хэд энд Шоулдерс", два в одном, - отпарировала она.
– Целую страстно, до связи. Если что - я сегодня в конторе, звони туда.
Наспех позавтракав, она поцеловала мужа, натянула куртку и, застегивая "молнию" с болтающейся на язычке металлической буквой В - символом известной фирмы "Богнер", - снова вспомнила одежду, найденную в квартире
– Ты чего?
– вывел ее из задумчивости голос Алексея.
– А что?
– не поняла Настя.
– Стоишь одетая, руки в карманы, глаза внутрь. Уходишь или передумала?
– Ухожу, Леш. Задумалась. Все, пошла.
– Погоди, - остановил ее Чистяков.
– Вот возьми, ты забыла.
Он протянул ей свой вчерашний подарок - деревянного морщинистого старичка-странника.
– Поставь на столе на работе и смотри на него. Будешь уходить - положи в сумку. В общем, чтобы он все время был с тобой.
– Зачем?
– Так надо, - строго сказал Леша, и она покорно кивнула и сунула старичка в карман.
Надо так надо. Лешка умный, ему виднее.
Перед отъездом в Новосибирск Чеботаев забрал у Егора Витальевича Сафронова всю печатную и бумажную продукцию, которую после свадьбы перевезла из своей квартиры его жена. Две картонные коробки, набитые книгами, газетами и журналами, стояли теперь у Насти в кабинете и ждали своего часа. Как раз ими она и собиралась сегодня заняться.
На работе она первым делом сделала себе кофе, поставила на стол рядом с телефонным аппаратом Лешкин подарок, который сегодня показался ей еще более отвратительным, чем вчера, и села, задумчиво глядя на коробки. В каком порядке действовать? Вынимать по очереди книгу или журнал, просматривать… и что? Что она собирается в них искать? Откровения, записанные карандашом на полях? Ерунда. Подчеркнутые или помеченные маркером отрывки, свидетельствующие о… о чем? Только о том, что в момент прочтения информация была интересна Елене. Впрочем, из этого тоже можно сделать какие-то выводы.
Настя не спеша допила кофе, достала из шкафа несколько пустых картонных папок, разложила на полу аккуратным квадратиком в два слоя, уселась на них и принялась раскладывать содержимое коробок. Книги - отдельно художественные, справочные и прочие, журналы и газеты - по наименованиям. "Коммерсанта", "Ведомости", "Эксперт", "Деньги", "Итоги", "Профиль", "Секрет фирмы", "Компания", "Карьера". Особняком стояли несколько толстых журналов разного наименования - всего по одному, тогда как всех прочих было много.
В стопке "Эксперта", например, было около тридцати журналов, в стопке "Компании" и "Денег" - раза в два больше, ежемесячник "Карьера" присутствовал в восьми экземплярах за разные месяцы и годы.
Егор Витальевич не обманул, среди книг действительно было полное собрание романов Сидни Шелдона, вся прочая литература относилась к справочной или учебной: экономика, бизнес, менеджмент, банковское дело, паевые инвестиционные фонды. Своеобразный набор, подумала Настя, женские романы - и серьезная профессиональная литература.
Прежде чем взяться за просмотр каждого издания, Настя, любившая в таких делах упорядоченность, решила составить перечень журналов с указанием дат выхода.
"Наверное,
– Мне не хочется читать про бизнес, деньги и компании, я никогда в этом не разбиралась и ничего не понимаю, а особенно не хочется мне читать про карьеру. Потому что моя карьера окончена, а чужие карьеры мне неинтересны. Зависть меня, что ли, гложет?"
Она открыла "окно", написала заголовок "Профиль" и стала быстро вводить номера выпусков и даты: № 35, 18 сентября 2000 г., № 36, 25 сентября 2000 г., № 37, 2 октября 2000 г.; закончив с "Профилем", занялась "Экспертом". Работа шла легко и интеллектуального напряжения не требовала, нужно было только внимание.
Настя уже распечатывала полученный реестр, когда распахнулась дверь и вошел начальник, полковник Афанасьев.
– Работаешь, Каменская?
– Развлекаюсь, - огрызнулась она.
– Вашими молитвами.
– Хамишь, Каменская?
– миролюбиво задал начальник следующий вопрос, вполне, надо заметить, закономерный.
– Я к тебе с лучшими намерениями зашел, а ты мне хамишь.
Он давно привык к тому, что она не может разговаривать с ним спокойно и уважительно. Если в его кабинете, в начальственном, или при ком-то она вела себя, как говорится, "в рамочках", то в своем кабинете и один на один она постоянно помнила о том, что полковник Афанасьев - ее сокурсник, троечник-шпаргалочник, Афоня, и максимум, что Настя могла выжать из себя, так это обращение на "вы". Он давно привык к этому, давно перестал обижаться и нервничать, и однажды Насте добрые люди донесли, что полковник высказался о Каменской: "Толковая баба, но баба. А с бабы какой спрос?"
– Нет, я отвечаю по существу заданного вопроса. То, что я сейчас делаю, я делаю исключительно для очистки совести, потому что надо же что-то делать, если преступление взято на контроль. А по сути, мне там делать совершенно нечего.
– Так это ты по жене Сафронова работаешь?
– догадался полковник.
– Так бы и сказала, а то сразу хамить.
Ну и как там дела?
Насте надоело огрызаться, в конце концов, как бы она ни относилась к Афанасьеву, он не виноват в том, что ему позвонили и приказали взять дело на контроль.
Он такая же пешка в чьей-то игре, как и она сама.
– Плохи дела, если честно, - призналась она.
– Вы просто так спросили или вам доложить?
Афанасьев пододвинул стул, уселся, вытащил сигареты, закурил.
– Ты ж сама сказала: дело на контроле. Причем не по нашей инициативе, а по звонку сверху. Значит, меня в любой момент могут дернуть и спросить. Так что докладывай.
Докладывай… А что докладывать-то? Нечего. Три дня назад, когда следователь Герасимчук согласился с необходимостью командировки в Новосибирск, Настя для подстраховки ходила к Афанасьеву, рассказала все как есть, после чего он звонил начальнику Андрея Чеботаева, подполковнику Недбайло, и строгим голосом спрашивал, сколько человек работает по убийству Елены Сафроновой. Тот с ходу соврал, что трое, один как раз в командировку уехал, а двое работают, вкалывают, как ломовые лошади. На следующий день эти "двое" действительно появились, Чеботаев ввел их в курс дела, оставил им утвержденный начальником план работы и улетел в Сибирь.