Собачьи радости (Избранное)

Альтов Семен Теодорович

Я тут подумал, выходит, мы живем не хуже японцев, Гриш! Ты мою Катьку знаешь?! Та же цунами! Под горячую руку и зашибить может. Но в двенадцать ночи всегда, как штык, вырубается и до шести утра, как убитая, спит. Эти шесть часов я себя полным японцем ощущаю!

Вот так-то. Григорий-сан! Не в йеньках счастье

Гипноз

Курила она. Ну, прилично. Если честно, где-то пачку в день. И в ночь пачку. Если не спит. А если спит - полпачки.

Ей и посоветовали: "Сходила бы к гипнотизеру. Пока жива. Есть один. Пятерых отучил навеки. Он внушил им такой ужас

последствия курения на организм, что испугались и все бросили. Один даже семью. Вот такой гипнотизер. Очень сильный. Очень!"

Ну, она и пошла.

В три сеанса он из нее сделал другого человека! Сигареты теперь видеть не может! Вообще никого видеть не может. Ну, и заикается немного. Но только когда говорит. Когда молчит, практически не заикается. Да глаз дергается. Но это днем, когда не спит. А ночью, когда спит, практически ничего у нее не дергается. Спит, как убитая. Правда, соседи творят, что кричит всю ночь: "Спасибо, я не курю! Спасибо, я не курю!"...

Явился

– Та-ак! Явились не запылились! Где шлялся всю ночь?! Как дура, его ожидаю, не сплю, а они до утра загулямши! Лапы поганые убери!..

Соседи за стеной шепчутся: "Опять Нинка с мужем ругается!"

– Куда пошел с грязными лапами? Я квартиру для чем убирала? Чтобы ты пришел и нагадил? Сидеть!

Соседи шушукаются: "Нет, не с мужем. Собака ихняя, нагулявшись, пришла".

– Кого ты себе завел? В глаза смотри, в глаза! Собачий ты сын! Совесть есть?

Соседи бормочут: "Нет, вроде мужик ейный..."

– Ты морду бесстыжую не отворачивай. Как шляться, так герой, а как отвечать, так под стол спрятался! А-а, слюна потекла. Миску увидел! Прожуй, чего давишься, не отымут... Куда в постель ко мне полез с грязными лапами? Хоть душ прими, ирод!..

Соседи пожимают плечами: "Господи! Кто ж там пришел?..

Да все они, кобели, одинаковы!

Восемь с половиной

Никому нельзя верить! Москвичи божились, что возьмут Мыловидову обратный билет до Ленинграда, но в последний момент, сволочи, извинились, мол, не получилось. Игорь Петрович приехал на вокзал в сильном расстройстве. Как любой человек в чужом городе без билета, он чувствовал себя заброшенным в тыл врага без шансов вернуться на Родину. Он постучал в закрытое окошечко кассы условным стуком тридцать пять раз.

– Лишнего билетика не имеете?
– безнадежно спросил он кассиршу.

– Остались "эсвэ", будете брать?

– А сколько стоит?

– Двадцать шесть с постелью. Берете?

Мыловидов слышал об этих развратных купе на двоих, но в жизни ими не ездил, потому что вдвое дороже, а командировочным оплачивают только купейный. Но выбора нет. Ночевать негде.

– Черт с ним! Гулять так гулять!
– Мыловидов вздохнул, с болью отдал четвертной и рубль с мелочью.

До отправления была уйма времени. Игорь Петрович, пыхтя сигареткой, гулял по перрону.

– А если действительно? Купе-то одно на двоих! Мало ли кого бог пошлет на ночь? Вдруг с дамой один на один? Зря что ли берут сумасшедшие деньги?
– Кровь забурлила и ринулась Мыловидову в голову.

Игорь

Петрович часто ездил в командировки, мотался по городам, казалось, логично случиться любовному приключению, но, увы, который год возвращался верным супругом. Мыловидов по охотничьим байкам товарищей знал, как это делается. Два, три комплимента, крутой анекдот, стаканчик винца и смелее на приступ, которого с нетерпением ждут. Строгость нравов и унылая жизнь толкают людей на случайные связи. Игорь Петрович был склонен к измене, но дурное воспитание не позволяло взять женщину на абордаж, положить руку на чужое колено, сойтись сходу близко. Каждый раз в пути ли, в гостинице, он ждал как мальчишка, что прекрасная незнакомка заговорит первой, поймет, что Мыловидов - подарок судьбы, и набросится. А уж сопротивляться он будет недолго. Но никто на Игоря Петровича не бросался, шли годы, надежда угасала, но все еще теплилась.

Наконец подали "Красную стрелу". Мыловидов ступил в таинственное купе, где на расстоянии вытянутой руки два диванчика, столик, ромашки в стакане и все. Воровато оглянувшись, цапнул ромашку, быстренько оборвал на "любит, не любит". И вышло "любит"! "А кто именно, сейчас узнаем!" возбужденно шептал Мыловидов, откинувшись на диване.

В мозгу розоватый туман сгущался в облачко с очертаниями изящной блондинки. Игорь Петрович мысленно вел с ней диалог:

– Позвольте, помогу чемоданчик закинуть?

– Спасибо. Сразу видно, в купе настоящий мужчина!

– Насчет этого не сомневайтесь! За знакомство не откажите стаканчик портвейна на брудершафт? (Он вез из Москвы бутылку портвейна, купленную по случаю.)

Выпив, блондиночка жарко зашепчет:

– Вы не могли бы помочь расстегнуть... Такие молнии делают, без мужчины до утра не разденешься...

И вот оно началось, поехало! Само восхитительное безобразие он представлял смутно, но одно только "и вот оно, началось, поехало", - обжигало.

Мимо купе по коридору пошли пассажиры. Мыловидов напрягся всем телом, уши встали как у собаки. Когда проходила женщина, он обмирал, когда топал мужчина, все равно обмирал. Одно дело, ночь пополам с женщиной, друте дело, один на один с мужиком, тут ведь тоже шанс, прости господи!

– Не иначе француз изобрел такой пикантный вид транспорта, купе на двоих! Тут все может случиться, все что угодно!
– возбуждал себя Игорь Петрович.
– Куда денешься? Тут хочешь не хочешь. Но, правда, на весь роман по расписанию отпущено восемь с половиной часов. Полдевятого в Ленинграде. Приехали!

А вдруг я портвейн, а она потребует коньяку да лимона? Есть такие развратницы! Небось, опытный сердцеед возит в походном наборе все: напитки, лимоны, предохранительные средства!.. А привезешь домой СПИД?! Тьфу-тьфу! Только этого не хватало! Остальное вроде все есть! Не может такого быть,первый раз в жизни и сразу в десятку! К тому же в "эсвэ" ездит приличная публика. Я тоже порядочный человек. Жену уважаю, честно смотрю ей в глаза одиннадцать лет. Сколько можно? Никогда не мучили угрызения совести, а хотелось бы!..