Собачьи радости (Избранное)

Альтов Семен Теодорович

Выродок

– А сколько стоит эта шапка?

– Сто пятьдесят.

– А в том магазине такая же триста пятьдесят.

– Не торгуйтесь. Эта последняя.

– Но почему в том магазине дороже, чем у вас? Шапка хуже? Или мех другой?

– На ярлыке написано сто пятьдесят, и я не продам и на рубль дороже!

– Ничего не понимаю. Вроде нормальная меховая шапка, а стоит дешевле. Из кого она? Чей мех?

– Государственный.

– Понимаю. Зверя самого как зовут?

– Вам-то что? Нравится - берите! Надоели! "Почему дешевле, какой зверь?" Выродок!

–

Кто?

– Шапка из меха выродка. Понятно?

– Ах это выродок... так вот он какой! То-то я вижу знакомое что-то... а в жизни на кого похож?

– На выродка и похож. Говорят, вроде помесь выдры с диким кабаном.

– Вот это да! Так он, собственно, что... хрюкает или плавает?

– Плывет и хрюкает. Копыта, плавники, клыки, крылья, рога, хвост. Такого куда ни кинь - выживет! Ну что вы! Выродковые шапки на экспорт идут.

– А что ж они такого зверя сами не могут вывести?

– Нет. Для выродка нужны определенные условия. Они только у нас.

– А им слабо создать условия получше?

– А ему надо, чтоб похуже. В хороших условиях выродок не размножается, гибнет. А когда все плохо, он только сил набирается, мех густеет.

– Героический зверь.

– А вы думали? В поисках корма по горам лазит, ныряет, по болоту на брюхе сколько хош проползает. Пищи нет, так он камень грызть может, нефть усваивает, при этом мочится чистым бензином!

– Ай да ученые! Кого вывели!

– А вы думали! Вот здесь все написано: пуленепробиваемый, противоударный.

– В смысле бьешь, а ему хоть бы что?

– А что ему сделается? Вот идете вы в этой шапке, дали вам по башке, - вас нет, а шапке хоть бы что! Выродок!

– А мордашка симпатичная?

– Когда поест, - да. Зато приручается быстро. Из рук ест.

– Что ест?

– А что дадут. Прямо из рук. Ну, а как все съест, за руку принимается. Я ж говорю, ручной зверек!

– А отчего волос жесткий и не гнется совсем?

– У него все время мех дыбом.

– Почему дыбом?

– Жизнь у него такая!

– А размножается как?

– Размножается делением.

– И что он делит?

– Что есть, то и делит. Найдут корку или кость и делят, рвут друг друга на части!

– Нет, я спросил, как они размножаются?

– Господи! Я ж вам говорю: делением! При дележке они друг дружку рвут и их больше становится. Как у ящерицы. Ей хвост оторвешь, у нее новый вырастает. И у выродка. Хвост оторвут, а через полчаса хвост до целого выродка вырастает. И так любой орган.

– Ничего себе! То есть, чем меньше того, чего делить, тем их больше становится?!

– Ну да! Я ж говорю: ценный зверек! Берете шапку? Последняя! Вон народ уже косится. Начнут делить, - разорвут.

– Можно примерю? Ну как?

– Натяните поглубже. Чего она над головой зависает?

– Да волосы чертовы, как не укладываю, все время дыбом! Жизнь, сами знаете...

Хоть бы что!

Почему я так выгляжу? Потому что легко переношу невзгоды. Научился переносить...

Помню первую в жизни неприятность. Родные за меня тогда страшно беспокоились. А я только нижнюю губу прикусил!

Помню потом годик: беда за бедой, удар за ударом, - но я только зубы стиснул

покрепче!

И снова неудачи! Казалось бы все! Предел! А я челюсти сжал вставные и ни звука!

И тут опять! Кругом плохо! И просвета не видно! Другой бы в петлю, а я сдавил спокойненько десны и шизу! Шизу, как ни ф шом ни фыфало!

Волки и овцы

– Все собрались?

– Вроде все, - сказал пегий волк, задвигая засов на воротах овчарни.

– Ну, что ж, кворум есть!
– сказал вожак и облизнулся присутствующим.
– Товарищи! Волки и овцы! Давайте наконец поговорим откровенно, как говорится, положа лапу на сердце! Надо признать, долгие годы осуществлялась неверная практика. Говорили, что, мол, волки сыты и овцы целы! А было ли так на самом деле? Нет, товарищи! Драли овец у всех на глазах! Однако никто из овец не нашел в себе мужества честно сказать: "Доколе?!" Увы, все молчали! Да, в приличном обществе во время еды не разговаривают! Если ешь ты. Но когда едят тебя, высказываться можно. И нужно! Пора назвать вещи своими именами. Думаю, выражу общее мнение, если скажу: "Не могут волки быть сыты, пока овцы целы!" Это очковтирательство, простите за прямоту!

Ну, что притихли? Нечего сказать, уважаемые овечки? А волки почему молчат? Ягнятами прикидываются? Учтите, пока не обсудим наболевшие проблемы, никто отсюда живым не уйдет! Так что прошу поактивнее.

Старый баран заблеял: "Можно мне?"

– Пожалуйста!
– сказал вожак.
– Поприветствуем товарища! Только говорить начистоту! Критикуйте, не взирая на лица. Я отвернусь, чтоб не смущать.

– Товарищи!
– заблеял старый баран, - как только что правильно заметил уважаемый волк, - сейчас не те времена! Даже не уверен, времена ли? Сколько можно есть друг друга? О каком увеличении поголовья может идти речь, когда рождаемость одних за счет загрызаемости других?!

– По-моему, это резонно!
– сказал вожак.
– Отлично сказано! Что ж вы раньше не мычали, не телились?!

– Так раньше нас ели молча, не предлагая высказатъся, - старый баран вздохнул.

– Слава богу, все это в прошлом, - сказал вожак.- Что там за крик?

– Овцу задрали, - сказал кто-то.

– Кто задрал?! Я спрашиваю: кто посмел задрать овцу во время собрания?

– Ну, я задрал. Нечаянно, - сказал одноглазый волк.
– Она первая начала. Я защищался.

– Все слышали?
– вожак одобрительно кивнул головой.
– Волк нашел в себе мужество сказать "Это сделал я!" Вот пример самокритики! Поняли овцы, как надо теперь себя вести? Если кто-либо из вас нечаянно кого-то загрыз или задрал, - не надо замалчивать! Выйди и честно скажи! Увидите, вам сразу станет легче! Одноглазый, тебе стало легче?

– Намного!
– одноглазый икнул.

– Поймите вы!
– сказал вожак.
– Только так, называя вещи своими именами, мы пойдем бок о бок вперед, при этом честно глядя друг другу в глаза! А сейчас сделаем небольшой перерыв. Желающие могут перекусить. Прямо тут. После перерыва обсудим положение с бараниной. Пусть она поделится своими соображениями...

Время летних отпусков

Летит гусь, а сверху на него ястреб заходит и кричит:

– Куда, жирненький, путь держим?!