Собака Кантерсельфа
Шрифт:
– Мать честная! – вырвалось у молодого гаишника.
За лимузин стоимостью миллион евро теперь можно было выручить разве что на стакан семечек. Зрелище было жутковатое. Ни одного целого стекла: белое крошево устилало асфальт в радиусе нескольких десятков метров. Скаты разлетелись на куски, диски полопались. В корпусе зияли сквозные дыры, сливающиеся на водительском месте в обширную дыру.
– В Прыг-скока целили, – заметил Шорохов. – Судя по тому, что свидетельница не слышала выстрелов, стреляли из оружия с глушителями. Профессионалы.
В машине уцелело только заднее пассажирское сиденье.
– Успел выскочить, – рассудил майор. – Прыг-скок просек засаду, не стал тормозить, свернул на обочину, в столб, и, выскочив из машины, кинулся туда, – он махнул в сторону подступающих вплотную к дороге руин, отделяющих огни города от Атлетической.
– Почему ты думаешь, что засада была на Прыг-скока, а не на Георгадзе?
– Эти отпрыски членов правительства уже месяц в городе тусуются, мы проверяли.
Совсем необязательно было устраивать шумное представление, зарезали бы по-тихому и труп в море. Скорее всего, Прыг-скок и машину угонял, чтобы оторваться от погони!
– Это все домыслы, – не согласился Неволин.
– Чтобы появились факты, надо двигать за Прыг-скоком, а не стоять здесь столбом!
Перестрелка случилась рядом с бывшим представительством "Порш", о котором напоминали ржавые железобетонные конструкции. За "Поршем" располагался стадион с проваленной по-сифилитически трибуной, над которыми словно исполины высились городские многоэтажки.
– Что-то тут не сходится, – засомневался Неволин.- Машина в дуршлаг, а крови нет.
– Ну что, устроим марш-бросок? – напирал Шорохов.
– Собаку надо с кинологом! – предложил один из приданных инспекторов.
– Пока они приедут, у нас бороды отрастут, – Неволин с майором переглянулись и достали пистолеты.
У инспекторов было два автоматических умхальтера. Дело дрянь. Учитывая, что роторную "торпеду" дырявили из крупнокалиберных умхальтеров, оснащенных глушаками, да и Прыг-скок был вооружен серпером.
– Не боись, ребята, мы им со спины зайдем, – провозгласил Шорохов, первым направляясь в проем "Порша".
У них были фонари, но они не стали их зажигать, чтобы не стать мишенью. К тому же ощущалась близость города, и хоть какое-то подобие света позволяло им не слишком часто проваливаться в кучи застарелого кала. Неволин поимел глубокую царапину по всей длине нового штиблета, молодой инспектор поставил основательный фингал о торчащую арматурину, и все вместе они перебудили всех крыс в богом забытом районе, пока словно призраки не выбрались, наконец, на Приморский бульвар. Рядом с рестораном "Флинт" мигала полицай – лампами машина ГАИ.
Инспектор, писавший протокол на бампере машины, с подозрением уставился на вооруженных людей, выбравшихся из района, откуда уже не то, что ночью, днем несколько лет никто не показывался. Они представились, предъявив удостоверения, и попросили объяснить, что случилось:
– Угон. Машина отечественная. Госномер УНО 111. Похититель был один. Он разбил окно, завел тачку и скрылся в направлении Бродвея. То есть улицы Повстанческой.
Я сообщил
– Свидетели есть? Приметы угонщика установили?
– Свидетелей полно, все говорят о волосатом коренастом мужчине.
– Наш клиент, – кивнул Неволин. – Скажите, а угонщика никто не преследовал?
– Странно, что вы об этом спросили. Свидетели видели желтое такси, которое якобы устремилось в погоню. С чего бы это таксисту так рисковать? Я даже в протокол это не хотел сначала включать. Мало ли на Бродвее ночью носится такси. Вы что-то знаете?
– Может, быть, – Шорохов, испросив разрешения воспользоваться служебной рацией в машине, связался с Ларьковым и попросил прозвонить все известные номера такси по вызову. О случаях каких-либо странных происшествий, угонах, либо если кто – либо из водителей не отвечает, просил сразу ему сообщить.
– Куда интересно вахтовики подевались? – задумался Неволин.
– Испугались и дернули подальше. Парни тут не при чем. Их уже через месяц не будет в городе. На фика им приключения?
– Какие никакие это свидетели. Они видели убийцу вблизи. Надо установить их личности и допросить. Пусть нарисуют фоторобот. Необходимо узнать имена всех вахтовиков, кто проходил сегодня медкомиссию в центре Рахитова, раздобыть фотографии и показать Перилову.
Гремели цепи, на которых висели древние покрышки от грузовиков. Упираясь во внутренние диаметры соседних покрышек, стояли, отдыхая, Сафа и Макс. Над ними на пять метров возвышался мрачный и серый просыревший насквозь пирс. Внизу примерно на таком же расстоянии колотилась волна, верхний слой которой оставляли бычки, доски и дохлая рыба.
Сегодня утром позвонил Макс, оказывается, у разомлевшего от еды Сафы хватило дурости оставить хромому телефон, и спросил:
– Ты хотел бы посмотреть на Черный пароход?
– Насмотришься еще, – буркнул Сафа.
– Ты меня не так понял. Ты хотел бы посмотреть на него сегодня?
Остатки сна разом слетели с Сафы.
– Что за шутки? – разозлился он. – Если ты думаешь, что улучшил мне настроение, и я теперь буду долго смеяться, то ошибаешься.
– А я и не шучу. Есть возможность побывать в порту и все там хорошенько разведать.
Сердце Сафы всколыхнулось: если можно несанкционированно проникнуть в порт, то можно точно так же несанкционированно дать оттуда деру.
Спокойно, одернул он себя.
– Там спецмон дежурит.
– Я тут проанализировал ситуацию, есть идея.
Сафа обозвал его анналистом и кое-чем похуже, разнос Макс вынес стоически.
– Так ты приедешь? Только домой не заходи, а то мама заподозрит, жди на улице.
Сафа тщательно побрился. Одел выглаженные с вечера брюки и рубашку. Из зеркала на него посмотрел парень не промах. Попавший в трудную ситуацию? Да. Но не потерявший шансов выбраться из нее. Ему понравился его спокойный даже холодноватый взгляд. Он не мог назвать его нагловатым. Наглость во взгляде на улице не пройдет: набьют фотокарточку те, кто сильнее и кому не понравился твой взгляд. Нагловатость любят девчонки. Наверное. У Сафы не было возможности в этом убедиться. Девчонок знакомых у него никогда не было, он вообще не знал, нравится ли он девчонкам. Знакомые женщины сразу раздвигали ноги, а он платил.