Собака Кантерсельфа
Шрифт:
– Где Зуб? – после чего приоткрыл ладошку, чтобы пропустить сдавленное "в туалете".
Услышав шум, Чегодаев изготовил пистолет и добежал до прихожки. Подельник лежал с открытыми глазами, но, похоже, со зрением у него были значительные проблемы, так как зрачки не реагировали на свет, а шея имела на один кадык больше, чем следовало. Бандит отвлекся всего на мгновение, но оно стало для него роковым.
Прыг-скок за руку вдернул его в прихожку. Бандит споткнулся о тело подельника и врезался в стену. Он попытался выстрелить, но Прыг-скок всунул в спусковую скобу толстый палец,
– Чего тебе надо было от Зуба? Кто тебя послал? – спросил Прыг-скок и по-звериному оглянулся на приближающиеся шаги, но это была Пианистка.
– Ребятки, можете выяснять свои отношения в моей квартире, только выпустите меня.
Я здесь совершенно не при чем, – она подарила шерстяному одну из своих самых очаровательных улыбок, на самом деле он сразу возненавидела этого могучего волосатого самца, возникшего на пороге ее жилья.
Едва Прыг-скок со словами "Пошла ты!" вернулся к поверженному противнику, Пианистка споро подобрала умхальтер. Предохранитель был снят, и ей осталось только выбрать точку прицеливания и спустить курок. Она сладострастно метила то в широкий круп Прыг-скока, то в его волосатый калган, все не могла выбрать.
Наконец остановилась на затылке и со словами:
– Ненавижу вас, мужиков, твари! – спустила курок. оглушительно треснул выстрел. Промахнуться в тесноте прихожки, едва ли не вплотную приставив ствол к голове противника, было невозможно. Пуля 38 калибра угодила Прыг-скоку точно в складку кожи, возникшую на границе собственно черепа и шеи. Во все стороны брызнули искры. Раскаленный стальной сердечник, которому решительно некуда было деться, расплющился, отскочил от головы и расплавленной раскаленной каплей прожег обои. Запахло жженой бумагой и волосами. Прыг-скок с мгновенной реакцией ответил на угрозу, выстрелив в ответ. Ударной силой пули женщину выбросило на кухню, сорванные с ноги шпильки догнали ее уже там.
Прыг-скок остервенело расчесал место попадания, а потом поменял Зуба и Чегодаева местами. Тот первым делом помочился.
– Я думал, что для этого существует унитаз, – хмыкнул Прыг-скок.
– Где эта чертова пианистка? Она заманила меня в ловушку.
– Там, где и место женщинам, на кухне, – ухмыльнулся Прыг-скок, и Костя его почти полюбил.
Потом он попросил умхальтер и приставил к голове поверженного противника со словами:
– Так кто, говоришь, больше людей убил?
17.
Шорохов и Неволин ехали по Южному шоссе, и оба чувствовали себя неуютно.
– Вот именно! – ответил на невысказанный вопрос Неволин, столкнувшись взглядами с напарником.
Шорохов попросил у него мобильный и позвонил.
– Центр Рахитова? Дайте номер регистратуры, пожалуйста! Кто я такой? Больной, кто же еще. У вас номер регистратуры не секретный случайно? Как же вы врача на дом вызываете? Никак? Очень
– Зря ты нарываешься, – укорил Неволин, забирая телефон. – Не можешь без эффектов.
И почему ты интересно с моего телефона звонил?
– На моем батарейка сдохла. А ты чего подумал? Мнительный ты человек, Неволин.
Устал я от тебя, лучше вздремну, пока не началось.
– Похоже, уже началось, – Неволин бросал быстрые взгляды в зеркало заднего вида.
Сзади стремительно приближался знакомый ярко – красный кабриолет.
– Откуда он взялся? Так быстро? – удивился Шорохов.
– Он не взялся. Он все время сзади ехал, только дистанцию соблюдал.
– Ты газку надбавь, не лови ворон.
– А я что, по-твоему, делаю? Тут особенно не разгонишься. Впереди кольцо скоро будет.
– Надбавь, говорю! – рявкнул майор, глядя на стремительно увеличивающийся в размерах кабриолет, который, судя по всему, собрался их таранить. – По кольцу прямо можно проскочить!
– Не положено!
Последняя реплика стала последней каплей, переполнившей чашу терпения майора.
– Давай местами поменяемся! Я поведу! – и, не дожидаясь ответа, полез на водительское кресло.
Неволин только пискнул, так получилось, что они оказались в одном кресле одновременно. Немалый вес майора расплющивал его, и чтобы не превратиться окончательно в блин, он был вынужден отлезть на соседнее кресло. Он разразился гневной тирадой, но слова застряли у него в горле: кабриолет шел крыло к крылу.
Боковое стекло бесшумно приспустилось, открыв вид на Марж, бросившую на напарников неожиданно хищный взгляд. За рулем сидел парнишка, в коварстве которого Шорохов имел возможность убедиться в прошлый раз.
– Привет, Марж! – как можно шире осклабился майор. – Что-то вы нас стали забывать.
– Здорово, Шорохов! Разве я могла забыть о таком парне? – выкрикнула девица и, выставив над стеклом дуло умхальтера, дала очередь.
Майор нажал на тормоз, и кабриолет пролетел вперед, а предназначенная оперативникам очередь вспорола асфальт.
– Добро! – удовлетворенно констатировал Шорохов и, поддав газку, въехал кабриолету в зад.
Тот смялся, роняя алые брызги эмали, но кабриолет прибавил и резво оторвался.
– Чего же ты? – не выдержал Неволин.
– У него двигатель втрое! – крикнул тот. – Сам попробуй!
Едва кабриолет выровнял движение, как над спущенным окном возникла изящная ручка с красными коготками, сжимающую не губную помадку, а равнодушно отсвечивающий металлом умхальтер.
– Мы это знали! – майор мстительно увел машину под левый водительский бок.
Марж проводила его очередью, правда, безрезультатной, последние пули даже продырявили собственный багажник.
– Жопу прострелила себе, – хохотнул майор.