Собиратель земель
Шрифт:
— Склонись! — шипел князь.
— Нет, — решительно отвечал я.
Глава 5
Ростислав медленно шел ко мне. Я не видел в нем решимости идти до конца, хотя… не скажу, что просто безучастно взирал на то, как надвигается этот человек, выставляя вперед свой меч. Держа руку на эфесе своей сабли и чувствуя на себе много взглядов, ощущалась готовность молниеносно извлечь клинок в самый критический момент. Взгляды… ощущение было, словно на арене в Колизее.
Некоторые взгляды были малодушными, трусливыми подглядываниями из-под бровей, не поднимая голов. Люди боялись, они не хотели, чтобы их ассоциировали со мной, дабы не попасть под раздачу. Иные взгляды были полны презрения. Эти люди, что пытались смотреть на меня уже не с опущенной головой, а с чрезмерно задранным к верху носом, всем своим видом говорили, что я для них выскочка, враг, чуждый элемент, опухоль. Они были в предвкушении того, как их хозяин сейчас накажет строптивого нечестивца.
Но из большинства взглядов я выцепил и другой. На меня смотрели изучающе, задумчиво. И человек, который это делал, был облачен в рясу.
— Стой, великий князь! — выкрикнул священник и для предания своим словам веса и значимости еще и ударил посохом по деревянному полу терема.
Князь остановился, посмотрел на… Архиепископа Новгородского?
— Сие не церковное, владыко, сие мое дело! — сдерживаясь, резко умерив свой тон, сказал князь.
Ростислав что, лебезит перед этим священником? Очень интересно познакомится с настоящей головой, что возглавляет весь этот бедлам.
— Как пастырь твой, но елико смиренно вопрошаю к разуму твоему. Не совершай ошибок более, чем уже сделано, сын мой, — сказал архиепископ Нифонт.
Я с некоторым уважением посмотрел на священника, хотя должен видеть в нем только самозванца. Я немного знал, как и почему так вышло, что в Новгороде нынче нет церкви, есть ересь и отступничество. Одна из миссий Ефросиньи заключалась в том, чтобы привести в порядок русскую митрополию. Ранее еще ни разу сами новгородцы не выбирали себе пастыря, да и не могло было быть так, что предыдущий архиепископ, радеющий за единство русской церкви и проводящий волю митрополита Климента, вдруг, оставил свои пастырские дела и удалился в скит.
По сути, Нифонт, к слову, выглядящий даже несколько моложе князя, никто и звать его «никак», он не рукоположен, а выбран вечевым собранием. Ересь. За такое в Европе, словно альбигойцев, сожгли бы всех, и детей и стариков и католиков и еретиков, чтобы, как было сказано, вернее еще будет произнесено: «Бог сам разберется там, кому в рай, а кому в рай». А на Руси не воинов посылают, а миссию со старушкой во главе. А смог бы я выжечь новгородцев? Детей? Нет, да и остальных, нет. Я бы расселил бы их. Руси нужны люди, даже долбанутые на почве религии.
Только сейчас до меня дошел
— Князь, коли обидел тебя чем-то, то ты обиды не держи. Я никому не кланяюсь, а тебе поклонился так, как это делал в присутствии самого василевса, — беззастенчиво лгал я, стараясь все же разрядить обстановку.
Я выстоял, я могу теперь любому из присутствующих бояр, что сидят, поджав хвосты, высказать. Я не склонился! Они же упали в ниц. А князю нужно было без урона достоинства выйти из положения, сейчас я помогал ему это сделать. Было видно, что Нифонт играет большуюроль во всех политических событиях и, возможно, не столько сам Ростислав Юрьевич стремится к большой власти и к провозглашению себя равным великому князю Киевскому, но и Нифонт, как выразитель чаяний новгородцев, двигается в эту сторону.
Хочет стать митрополитом? Это весьма возможно, если только выиграет Ростислав. Хотя, нет, не возможно. Потому что не выиграет Ростислав. Я-то знаю, что южные князья, да и не только они, а и при поддержке иных князей, уже могут сильно больше, чем даже два года назад.
— Говоришь, что и перед василевсом не стоял на коленях? Но как такое возможно, когда все падают ниц пред ним? — спрашивал Ростислав.
Было понятно, что у него пошел откат, что он не хочет уже прямо здесь убивать меня. Правда, мне не стоит рассчитывать, что гроза миновала. Небо все покрыто кучевыми облаками и повторно может случиться и гром, и молния.
Я вкратце рассказал только что выдуманную историю про то, что даже выиграл в рыцарском турнире, вот потому и не требовали с меня поклонов. Приврал, конечно, да и не соблюл хронологию. Но пусть меня кто-то поправит! Нет таких? Значит могу и дальше рассказывать, как я имел жену императора… Стоп, понесло меня в мыслях. Я же, на самом деле, с женой императора это…того…
— А я смелость уважаю! — рассмеялся Ростислав. — А ты до глупости смел. Что ж, поешь за моим столом, выпей из моих кувшинов. А после и поговорим.
— Постой, великий князь! — со своего места за большим столом встал Нифорнт и направился ко мне.
В руках у псевдосвященника был лист бумаги. И я понял, что мне сейчас должны предъявить. Не устрашился, а возрадовался наличию бумаги у Нифонта. Пошла вода горячая! Начали действовать мои люди, Спиридон не подвел.
— Ты знаешь, что это? — не подходя до меня шагов пять, став так, чтобы оставаться равноудаленным от стола и от меня, потряхивая бумагой, спросил Нифонт.
— Бумага выделки моей ремесленной общины, — спокойным голосом отвечал я.