Собирай и властвуй
Шрифт:
Сарагон не слушает, Сарагон берёт за виски и утягивает в бездны Ментала.
[2]
Тем, что по капсуле появилось и у Аристарха с Самшитом, дело не ограничилось.
– Нужно объединить все три в одну систему, - предложил Сарагон, - объединить через Ментал.
– Клянусь мудростью Страфедона, - поддержал Маска, - отличная идея!
– Ай, не знаю, - не согласился Самшит, - а смысл?
К ментальному магу эти двое относились по-разному: алхимик почти сразу признал за брата, некромант как с первых дней держался настороженно, так и продолжал держаться.
– Смыслов много, брат некромант, -
– Вот-вот, - Самшит сжал и разжал деревянные пальцы, - если у тебя нет ментальных способностей...
Пока некромант ворчал, алхимик и контролёр соорудили блок, поставили рядом с хранилищем ноонита, на центральной станции. Пусть маленький, но и Регана свой вклад внесла, название для узла придумала: ментальный тройник. Тройник вскоре был дополнен усилителем, затем стабилизатором, и ещё чем-то, и ещё, пока каждый из членов троицы не стал чувствовать Ментал родной средой. На то время, конечно же, пока находились в капсулах, вне капсул всё возвращалось на круги своя, в русло врождённого дара. Теперь до того дошло, что поодиночке в Ментал почти и не выходили, предпочитали посещать втроём. Вернее вчетвером: Сарагону входить и выходить не требовалось - присутствовал на ментальном плане постоянно. Ментальный план использовал же и для отчётов, использовал во всей его полноте...
Дарлин в просторном зале башни Баркантур, одной из своих резиденций, Дарлин в западне. Через плечо его перекинуто на кожаной ленте орудие-самозародок, похожее на бугристый бурдюк, из бурдюка выходит шесть металлических стволов. Ещё один самозародок у архимага на голове, имеет вид сплетённого из проволоки ободка. Преследуют Дарлина люди в чёрных обтягивающих одеждах, лица скрыты масками.
"Предатели...
– каждую его мысль Регана способна не только услышать, но зафиксировать и рассмотреть в подробностях, как застывшую в янтаре муху.
– Оттраханные Дырой фанатики!.."
"Ошибаешься, Кит, - думает она, - но ответа тебе не увидеть, ибо скрыт под масками, и это камень, синий камень, сращённый с лобной костью".
Если бы не ободок, Дарлина давно бы смяли в кулаке ментальных чар, выжали разум, но сквозь призрачно-синий купол, что самозародок создаёт, убийцам не пробиться. Больше того, купол и на них воздействует, гасит магическую силу: вместо того, чтобы перемещаться рывками, телепортами, всего лишь перемещаются быстрее, на физическом плане это создаёт эффект призраков, следующих за телом, вырастающих один из другого.
– Крутись, стерва, - визжит Дарлин, - крутись!
Бьёт по бурдюку кулачком, стволы раскручиваются, приходят в движение. Сначала из них вылетают ледяные стрелы, потом струи кислоты, потом огненные шары, а потом уже не различить, всё вперемешку. Достаётся шпалерам на стенах, достаётся кристальным статуям в нишах, достаётся даже куполообразному потолку с богатой росписью. Убийцы скользят тенями, уходят от града выстрелов, хотя и среди них есть потери.
– А теперь ты, колечко, не подведи!..
– как только шестиствольное орудие остановилось, архимаг Тверди вскидывает правую руку, на мизинце сверкает синим перстень.
Убийцы приближаются,
Действовать открыто контролёры не могли, тогда как для действий в тени горизонты открывались широкие, имелось превосходное прикрытие: бесформенные. Под их видом светочи устраняли приближённых Китов, рушили планы этой троицы, запутывали узор. Раскол не заставил себя ждать: в непричастность бесформенных, сколько б Хиамас не говорил о провокации, Каванга и Дарлин верить перестали быстро, да и друг другу больше не доверяли тоже. Так пришло время узор Китов разорвать, наиболее уязвимым элементом, как ни странно, оказался Дарлин из Дома Дайсанидов. Регана спланировала и подготовила акцию, теперь перед ней отчёт, как та осуществлялась.
Сделав кулак каменным, Дарлин колотит по орудию-самозародку, но остановить не может: шесть стволов раскалились докрасна, бугристый бурдюк раздувается, раздувается, лопается. Благодаря заклинанию каменной кожи, архимага только отбрасывает, светочей же хлынувшая из прорехи жёлто-зелёная жижа обжигает, режет, пробивает насквозь. Оглушённый, перепачканный, Дарлин поднимается на колени, стаскивает с плеча ошмёток бурдюка.
– Ой, мамочки, - стонет он голоском тонким, почти детским, - ой, как нехорошо...
Ободок всё ещё на голове, от соприкосновения проволоки с жёлто-зелёной слизью самозарождается новое заклинание, вдыхает в ободок некое подобие жизни. Дарлин пытается сорвать, но сорвать не выходит - проволочная змейка шипит, извивается, проскальзывает меж пальцев. Через мгновение она пробивает каменную кожу, пробивает череп, пробивает мозг. Регана останавливает время, изучает структуру чар. Нет, ничего не понять, как обычно и бывает, если самозародок сложный. Тут даже о подобии узора не идёт речи, чистой воды бесформа...
– Что скажете об отчёте?
– спросил Сарагон, когда вышли из модели в Ментал.
– Исчерпывающий, - ответила Регана за троих.
– Кто бы мог подумать, что из всех насаженных на извилину самым насаженным окажется Дарлин из Дома Дайсанидов...
[3]
Капсула хладовладицы в ледяном дворце Тёплой Гавани, капсула Реганы на острове Ноос, Сарагон из Ментала, обсуждение на троих.
– И что у нас получается, - спрашивает Стелла язвительно, - меняем Дарлина из Дома Дайсанидов на Злату из Дома Золтанидов? С деревянного колышка на ледяной пересаживаемся, как у нас на севере говорят, только-то и всего.
– Видишь ли, нам всё ещё нужно, чтобы во Внутреннем круге был человек от Плеяды, - в голосе Реганы скорее усталость, чем раздражение.
– Злата из кандидатур самая подходящая, поскольку из зол наименьшее.
– Это был каламбур?
– спрашивает Сарагон отстранённо, словно витает над пикировкой очень и очень высоко.
Сходство с Дарлином у Златы в том, что, как и он, не похожа на мага Тверди ни в малейшей степени: фигурой подобна девочке, причём хрупкой, болезненной, треугольное личико обрамляют светлые до белизны волосы, голос тихий и тонкий, подобен комариному писку. Кажется, тронь - сломается, дунь - улетит.