Соблазн Черного
Шрифт:
И что им бы только доверчивостью воспользоваться, а потом даже и не позвонят… И косила на хмуро одевающегося Черного лиловым глазом. Как лошадь, бля.
Хотел Черный тогда страшный секрет рассказать, почему мужики ей не перезванивают, да не стал.
Стоит пасть открыть, и начнется… Время потеряешь только. Ну ее нахер.
Скорее всего, именно так и думали все те козлы, что нагло пользовались доверчивостью, а потом ставили на ее номер ник «Нудная овца».
Короче говоря, ласки и разговоры после секса – это прямой путь
Веснушка почему-то особо не разговаривала.
Лежала, водила пальчиками по его татухам, делая щекотно и приятно. Черный, напрягшийся сначала немного и приготовившийся утешать, потому что, в его понимании, сейчас чего-то невьебенно важное произошло, и вообще… Девочек-целочек у него не было, как они себя могут вести после секса – хер его знает… Может, она плакать примется о своей потерянной женской чести. Или как там у них это называется?
Веснушка, в принципе, была не из таких, по крайней мере, та Веснушка, которую он помнил. Просто так она слезы бы не лила.
Вот по делу – это да.
Совсем недавно, буквально минут десять назад, все было очень по делу.
Член у него нихера не маленький, а Веснушка – нежная и крошечная.
Больно, наверно, пиздец как.
Черного накрыло волной запоздалого стыда просто от того, что ей было больно именно в тот момент, когда ему - нереально хорошо. Настолько хорошо, что не сдерживался. Не мог. Как подросток, только наращивал и наращивал темп, ловя свой кайф. Еще и хрень какую-то собственническую нес.
Хотя…
Вообще это не хрень.
Чистая правда.
Веснушка – его. Теперь уже навсегда.
Может, это самонадеянно, может у нее другое мнение…
Но у него есть время, чтоб поменять ее мнение. На то, которое нужно ему. На правильное.
Именно этим Черный и собирался заниматься весь день.
А мир… Мир подождет. Все проблемы подождут.
Все эти странные мужики, таскающие его Веснушку за локти к черным тачкам, про которых он еще прояснит, кстати, обязательно.
Все эти Вороны, Кирики , недовольные утырки, потерявшие из-за него бабки…
Все это вторично.
А первично то, что сейчас его девочка лежит на его груди, касаясь острыми сосками кожи, будоража, заводя. То, что она , задумавшись, расслабив лицо и мечтательно улыбаясь, водит тонкими пальчиками по контуру татух, щекотно и приятно.
То, что она не плачет больше. А поглядывает внимательно, осторожно , и губки ее пухлые, которым вообще не нужна помада, не задерживается она на них, когда Черный рядом, манят поцеловать. Сильно манят.
И в комплексе все опять заводит.
Лена , ерзнув попой вниз, явно ощутила возрождение жизни, распахнула удивлённо глазки.
Что, Веснушка, не ожидала, что ли?
Так ты вскоре вообще удивишься. Потому что и в обычное время, с проходной девкой Черный запросто мог по несколько часов играть.
А тут, с Веснушкой… Как бы теперь сдержаться
И надо бы перетерпеть. Учесть это все.
Но она смотрела так, что в голове, конечно, мысли благородные появлялись, вот только в организм не транслировались.
Налицо проблема, как на уроках истории.
Когда верхи не хотят, а низы – могут. И очень даже хотят.
Хотя, на истории, кажется, все наоборот было.
Но похер.
В жизни, у Черного, именно так.
И если она не прекратит сейчас смотреть такими глазищами, то низы заткнут верхи.
Уже затыкают!
– Пошли в душ?
Веснушка тоже не дура. Почувствовала для своей жопки опасность. Попыталась переключить. Но при одной мысли про нее, в душе, в пене, мокренькой и распаренной… Бляяяя…
Да легко!
Черный поднялся одним слитным движением, подхватил пискнувшую Лену , усаживая на живот, заставляя обнять себя ногами. Не удержался, ерзнул членом по заднице, насладился полноценным и таким вкусным испугом в широко раскрытых глазах.
Ох, Веснушка, если ты хотела немного сбавить обороты, то поведение выбрала в корне неверное. В корне.
– Веник… Веник… Я просто помыться, Веник, я…
Она бормотала что-то бессвязное, цепляясь за него, и панически ерзая влажной промежностью по животу, не догадываясь, что еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу.
– И помоемся тоже, - ответил Черный, из последних сил сдерживаясь и занося ее в душ.
Сразу врубил теплую воду, поставил Лену на поддон и рухнул перед ней на колени.
Тут же задрал одну ногу Веснушки себе на плечо и прижался к мокрой промежности жадным поцелуем.
– Ве… Ай! – взвизгнула Лена и стукнулась затылком о стену кабинки. Бедра ее тут же мелко-мелко задрожали, так, что на ногах еле держалась, спина изогнулась.
Черный же, мгновенно одурев от ее вкуса, запаха, перемешанного с будоражащим металлическим привкусом крови, который вообще не отвращал, какого бойца кровь отвратит, а только лишь заводил, будил зверя, готового ее сожрать прямо тут, в этой душевой, под теплыми струями воды, не останавливался ни на секунду, жадно вылизывая , прижимаясь, проводя языком по невероятно чувствительной плоти.
Хоть так унять свою похоть, хоть таким способом, если по-другому не получается, если больно.
Потому что иначе…
Тут Лена сладко ахнула еще раз, попыталась вцепиться пальцами в его короткие волосы, не получилось, слепо пошарила по душевой, обнаружила какие-то рычаги, ручки, ухватилась за них и еще сильнее выгнулась, раскрываясь перед Черным, позволяя ему делать с собой все, что ему хотелось.
И , воодушевленный ее ответом, ее разрешением, Черный усилил напор, понимая, что, еще чуть-чуть, и сам ведь кончит! Просто от ее отдачи, такой естественной и искренней, от ее запаха, от ее вкуса.