Соблазн и страсть
Шрифт:
Чтобы избавиться от назойливых кредиторов, Джеффри надо было покинуть Лондон, и его отец, будучи тяжело больным, все-таки сумел исхлопотать для сына место помощника викария в городке Тинбюри. К счастью, у тамошнего викария мистера Фэрли дочь оказалась настоящей красавицей, и молодой человек с удовольствием любовался ею – он был большим ценителем женской красоты. И все же ссылка в провинцию оказалась слишком тяжелой, Джеффри там томился от скуки, хотя понимал, что Тинбюри – идеальное место для того, чтобы спрятаться
И вот сейчас, оказавшись в Ла-Монтань, Джеффри с изумлением обнаружил, что его кузен не только вернул себе поместье, но и полностью восстановил его. Это казалось чудом, но родовое гнездо Роуденов обрело свой прежний вид; на месте были даже картины, многие старинные вещи и украшения, а также статуи, то есть почти все, что раньше украшало дом, висело и стояло на своих прежних местах (Джеффри прекрасно помнил поместье родственников, хотя в последний раз был здесь еще в детстве).
И теперь уже у Джеффри не оставалось ни малейших сомнений: он поступил правильно, решив обратиться к графу за помощью.
Было совершенно ясно, что у кузена завелись деньги, причем очень большие деньги. Но как же Рису удалось разбогатеть? Неужели и впрямь сумел извлечь выгоду из своего литературного таланта?
Тут кузен взглянул на него с усмешкой и проговорил:
– Итак, Джеффри, теперь ты – помощник викария? Но как ты очутился на этом месте? Почему?..
И в словах, и в голосе Риса была совершенно очевидная насмешка, но Джеффри попытался сохранить невозмутимое выражение. Он понимал, что должен произвести должное впечатление на кузена, чтобы тот ему поверил. Но в глубине души Джеффри сам удивлялся тому, что стал священником.
– Все очень просто… – Джеффри пожал плечами. – Это место нашел для меня отец, и я не стал отказываться. Что касается твоего второго вопроса, то должен скачать, что я очень изменился за последние годы. Теперь я наконец-то понял, что нашел свое истинное призвание.
– Да, разумеется. Тебе удалось найти достойное применение своему хорошо подвешенному языку. Уж лучше произносить проповеди в церкви, чем тратить красноречие на молоденьких горничных или актрис.
– Но это же всего лишь один случай. – Джеффри на мгновение отвел глаза. – К тому же она была удивительно красивой, – добавил молодой священник, однако оправдание его прозвучало совсем неубедительно.
– И удивительно, дорогой! – заявил Рис. – По крайней мере, для меня. Надеюсь, ты знаешь, что у тебя растет сын в Корнуолле. Да, именно туда она уехала. Но только после того, как я заплатил ей. Однако ее бывшие хозяева весьма недовольны ее внезапным отъездом. Судя по их отзывам, у них никогда не было такой прекрасной горничной.
Джеффри невольно вздохнул. «Неужели Рис уже понял, чего я хочу? – подумал он. – Да, похоже, что понял. Потому и взял инициативу в свои
– Кузен, я очень благодарен тебе за это.
– Еще бы ты не был благодарен! – воскликнул граф. – Но мне кажется, ты опять хочешь о чем-то меня просить. Что ж, можешь приступать.
Джеффри откашлялся и пробормотал:
– Ты знаешь, Рис, став священником, я понял, насколько мне по душе такая жизнь. Видишь ли, служба в церкви…
– Бренди? Виски? Или, может, сигару? – перебил его граф. – Говори же, кузен.
Джеффри снова вздохнул. Разумеется, он не отказался бы ни от первого, ни от второго, ни от третьего, однако…
– Нет, Рис, благодарю. Я уже не…
– Что же случилось, Джеффри?! Ты ведь раньше так любил все это!..
В голосе графа снова прозвучала насмешка; было ясно, что он испытывал его, проверял…
– Да, ты прав, Рис. Когда-то любил, но теперь уже совсем не люблю. К тому же я не могу позволить себе покупать сигары, даже если бы мне очень хотелось курить. – Последние слова невольно сорвались с его губ, и он тут же пожалел о них. Это был явный промах с его стороны.
Граф сокрушенно покачал головой, но в этом тоже чувствовалась насмешка.
– Ох, Джеффри, я очень тебе сочувствую. Но как же так?.. Ведь ты только что заявил, что доволен своим положением. Кстати, как тебе мисс Фэрли? Она ведь горит желанием отправиться куда-нибудь с религиозной миссией, не так ли?
Джеффри помедлил с ответом, потом пробормотал:
– Мне кажется, она ведь очень красивая. Ты согласен?
– Да-да, красивая! – закивал Рис. – Однако я нахожу ее излишне благочестивой, – добавил он, немного помолчав.
«Похоже, Рис опять меня испытывает», – подумал Джеффри. Вежливо улыбнувшись, он проговорил:
– Но мне кажется, она не совсем соответствует твоим… наклонностям.
Граф весело рассмеялся.
– Вероятно, ты имеешь в виду наши общие наклонности, не так ли, кузен?
– Нет-нет, только твои, – поспешно возразил Джеффри. – Поверь, Рис, я действительно изменился, и теперь я уже…
– Да-да, знаю, – снова перебил граф. – У тебя помнилось призвание. Что ж, давай все расставим по местам. Итак, в твоей жизни нет больше места ни для виски, ни для сигар, ни для хорошеньких женщин, ни для скачек и прочих азартных игр, верно?
Джеффри поежился под пристальным взглядом кузена; казалось, что граф видит его насквозь.
– Рис, поверь, мне действительно хочется отправиться в дальние страны с религиозной миссией. Я чувствую, что именно в этом мое призвание.
– Хм… И сколько же денег потребует твоя миссия? Джеффри сделал глубокий вдох и выпалил:
– Восемь тысяч фунтов.
Граф в изумлении уставился на собеседника.
– Восемь тысяч?.. – Весело рассмеявшись, Рис хлопнул ладонью по столу и воскликнул: – О, дорогой кузен, я тебя недооценивал!