Соблазн и страсть
Шрифт:
– А разве вам не нравится осуждать меня? Разве вы не получаете от этого удовольствия? Ведь вы, наверное, чувствуете себя при этом чуточку лучше… Признавайтесь же, мисс Фэрли.
– Но я… – Сабрина замялась. Ей вдруг пришло в голову, что граф отчасти прав. Возможно, во многом. И от осознания его правоты ей сделалось неуютно.
– Так почему же вы осуждаете меня, мисс Фэрли? Объясните, пожалуйста.
Заметив, что граф нахмурился, Сабрина растерялась. Судя по всему, он и впрямь рассердился, и это означало, что разговор принимал крайне
– Видите ли, лорд Роуден, я не могу судить о том, негодяй вы или нет, но…
Он вдруг снова рассмеялся, причем в смехе его было искреннее веселье.
«Нет-нет, он вовсе не сердился, – подумала Сабрина. – Выходит, просто притворялся. Он надо мной насмехается, вот и все».
– Скажите, дорогая мисс Фэрли, а может, вы боитесь за мою бессмертную душу? – Теперь он смотрел на нее с добродушной улыбкой. – И все потому, что вы дочь викария, не так ли?
– Я не родная дочь викария, а приемная – заявила девушка.
– Ах, вот как? Что ж, это многое объясняет.
– Что именно объясняет? – Сабрина почувствовала, что начинает злиться.
– Не сердитесь, дорогая мисс Фэрли. Пожалуйста, продолжайте. Итак, мы говорили о вашем страхе за мою бессмертную душу. – Граф опять улыбнулся.
– Ваша бессмертная душа, лорд Роуден, меня нисколько не интересует! – заявила Сабрина – и в тот же миг пожалела о своих словах. «Ах, отец пришел бы в ужас, если бы услышал меня сейчас!» – мысленно воскликнула девушка.
– Не интересует? Но тогда что же заставляет вас, мисс Фэрли, посвящать жизнь добрым делам? Мне бы хотелось услышать искренний ответ, прежде чем мы приступим к обсуждению Джеффри и его миссионерской поездки.
– Понимаете, милорд… – Сабрина умолкла и с удивлением уставилась на графа. Выходит, он догадался, что она собиралась поговорить именно об этом?
– Так почему же вы решили помочь моему кузену? Может, просто хочется ему помочь?
Сабрина пожала плечами.
– А разве это не одно и то же? Граф решительно покачал головой:
– Конечно, нет, мисс Фэрли. Когда «просто хочется» – это удовольствие. И совсем другое – долг. Или, может быть, вы находите удовольствие в чувстве долга? Что ж, такое вполне возможно, если вы мечтаете жить в нищете и заботах, помогая бедным и страждущим. Скажите, дорогая, почему вы помогаете людям?
– Потому что я должна помогать людям. Потому что так поступать хорошо.
– Хорошо для кого? – допытывался граф. «Какой же он безжалостный, – думала Сабрина.
Ну почему он так настойчиво пытается доказать свою правоту?» Ей ужасно не хотелось говорить правду, но, в конце концов, она решила, что не стоит лукавить. Да, уж лучше признать некоторые неприятные истины. Лучше честно и прямо ответить на вопрос графа. Собравшись с духом, Сабрина сказала:
– Для меня. Хорошо для меня.
Услышав ее признание, Роуден с ухмылкой кивнул, и что-то проворчал себе под нос.
«Он сейчас как тигр, схвативший обеими
– Что ж, теперь не стесняйтесь, мисс Фэрли, – проговорил граф. – Просите за моего кузена Джеффри. И еще: можете судить меня и впредь, только судите честно. Потому что мы с вами в чем-то очень похожи. Мы оба ценим наслаждения.
Сабрина взглянула на ухмылявшегося собеседника и с некоторым беспокойством пробормотала:
– Нет-нет, лорд Роуден, мне кажется, вы ошибаетесь. Я счастлива, что могу помогать ближним. Поэтому и помогаю Джеффри. Да, только поэтому…
Граф заморгал, и его лицо исказилось от болезненной гримасы. Он пожал плечами и с вздохом проговорил:
– Возможно, я действительно ошибся. Итак, мисс Фэрли, вы пришли ко мне, чтобы просить за Джеффри. О чем же именно вы хотите меня попросить? – Граф снова вздохнул, и теперь казалось, что он чем-то очень огорчен.
Ошеломленная столь быстрой сменой его настроений, Сабрина молчала, стараясь собраться с мыслями. Беседа с этим человеком почему-то ужасно взволновала ее. Более того, ее беспокойство с каждым мгновением усиливалось, и она никак не могла подобрать нужные слова, чтобы четко и ясно изложить свою просьбу.
Тягостное молчание затягивалось, и Сабрина, решив, что молчать больше нельзя, заявила:
– Джеффри хочет принести в этот мир немного добра, вот и все. В вашей власти, лорд Роуден, помочь ему.
Граф пристально посмотрел на нее, потом вдруг спросил:
– А вы хотите сопровождать его в миссионерской поездке? – И вопрос его прозвучал как утверждение.
Сабрина медлила с ответом. Наконец проговорила:
– Мне бы хоть немного очень хотелось помочь ему в его добрых делах. Мы с Джеффри в каком-то смысле единомышленники, понимаете?
Граф молча кивнул и, отвернувшись к стене, снова принялся рассматривать портрет виконта. Минуту-другую он молчал, а потом вдруг спросил:
– Он сделал вам предложение, мисс Фэрли? Вы уже обо всем договорились?
Сабрина густо покраснела и в смущении пробормотала:
– Нет, Джеффри пока еще не сделал мне предложения. Полагаю, что причина в неопределенности нашего будущего. Вероятно, он не уверен, что сумеет обеспечить жену и семью. Но я почти не сомневаюсь: как только он узнает…
– Не кажется ли вам, мисс Фэрли, что вы слишком уж верите в благие намерения Джеффри? – перебил граф.
Сабрина промолчала, и он продолжал:
– Так вот, я наотрез отказал своему кузену. Разве он вам ничего не объяснил? Скажите, это он отправил вас ко мне умолять? Или вы пришли по собственному желанию?
Сабрина по-прежнему молчала. «А ведь Джеффри действительно почти ничего мне не рассказал, – думала она. – Он даже не сообщил, по какой причине граф ему отказал. Как странно…»
– У вас очень красивые глаза, мисс Фэрли, – продолжал Роуден. – Но все-таки это не самый веский довод в пользу того, чтобы вынудить меня расстаться с частью моих денег.