Соблазн и страсть

Лонг Джулия Энн

А братья Феррис общались с ним вполне по-дружески, как будто забыли, что он граф. Впрочем, мужчины всегда поражали Сабрину своей увлеченностью, с которой они брались за дело. Время от времени Рис спрашивал что-то у мистера Пайка относительно устройства крыла и, похоже, быстро улавливал суть дела, а потом снова принимался за работу. Его ловкие и умелые руки без всяких усилий справлялись с любым заданием.

«Какие же удивительные у него руки, – думала Сабрина, глядя на мужа. – За что бы он ни взялся, все у него получается…»

Несколько

часов спустя работа была окончена, и «Полли» завертелась под восторженные крики мужчин. Затем мистер Пайк остановил мельницу и, взглянув на Риса, спросил:

– Можно ли предложить вам и графине по кружке сидра?

Рис с улыбкой покачал головой:

– Благодарю вас, мистер Пайк, но нам с графиней давно пора домой. – С этими словами он выразительно взглянул на Сабрину.

– Спасибо вам за помощь, лорд Роуден, – сказал мельник. Потом вдруг с ухмылкой добавил: – Может, мы увидим вас на крыше Марго Банфилд?

Рис рассмеялся в ответ и отошел на некоторое расстояние от мельницы, чтобы полюбоваться своей работой. Через несколько минут, попрощавшись с мельником и братьями, он усадил Сабрину в седло впереди себя и направил коня в сторону Ла-Монтань. Причем за все время пути граф не проронил ни слова.

– Иди за мной, – бросил он через плечо, едва лишь они с Сабриной переступили порог особняка.

Они вошли в библиотеку, и Рис, даже не предложил жене сесть, осведомился:

– Тебе ведь нравится здесь бывать, не так ли? Она внимательно посмотрела на мужа, пытаясь понять, к чему он клонит.

– Да, нравится.

– А почему?

– Почему?.. – переспросила она, пожав плечами.

– Я задал вопрос, Сабрина. Скажи, почему тебе нравится в библиотеке?

– Ну, у нее такой непритя… – Она запнулась, заметив, как помрачнело лицо мужа. – Здесь очень уютно. И мне нравится читать.

Он тяжело вздохнул и проговорил, едва сдерживая раздражение:

– Ты хотела сказать, что у библиотеки непритязательный вид, не так ли?

Сабрина промолчала, но ее молчание означало только одно: ей нечего возразить.

– Так вот, дорогая – продолжал Рис, пытаясь сохранять самообладание, – тебе надо наконец-то понять, что ты – графиня. И ты ею останешься до конца своей жизни. Пойми, ты хозяйка здесь, нравится тебе это или нет. Хотя мне, конечно, будет приятнее, если ты полюбишь этот дом. И я требую от тебя только одного – чтобы ты вела себя так, как подобает графине. Разве ты не понимаешь, что графини не забираются на крыши?

Сабрина в раздражении передернула плечами.

– Но ведь ты же сам говорил, что мы будем жить так, как нам захочется.

Рис тяжело вздохнул.

– Да, верно, я так говорил. Но я не могу допустить, чтобы ты забиралась на крыши и беседовала с мельником, словно ты – наемный рабочий. Кроме того… – Граф сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. – Кроме того, тебе следует понять,

что многие дамы посчитали бы твой брак очень выгодной партией. Ведь теперь тебе больше никогда не придется думать о деньгах… – Сказав это, Рис невольно отвел глаза; он понял, что так говорить не следовало. Но Сабрина молчала, и он продолжал: – Пойми, дорогая, я очень за тебя беспокоился. Ведь ты могла упасть и разбиться. Крыша, лестница… понимаешь?

– Но ведь я не упала… – ответила она с улыбкой. – Видишь ли, у меня прекрасное… чувство равновесия, кажется, так это называется. И вообще, я не привыкла бездельничать. В Тинбюри я все время была чем-то занята. Там я постоянно помогала людям, и моя жизнь была полна смысла. А что теперь?..

Рис задумался. Возможно, Сабрина была в чем-то права, но что он мог ей предложить?

– Сегодня ты был великолепен, ты работал с наслаждением, – сказала неожиданно она.

Рис взглянул на жену с удивлением.

– Да, верно. Неужели ты это поняла? Сабрина улыбнулась:

– Конечно, поняла. И еще, Рис… Все они радовались, когда ты стал им помогать. Ведь ты трудился вместе с ними…

– Возможно, но вот что я скажу тебе, Сабрина. Я больше не намерен вместе с ними трудиться, потому что в этом нет необходимости. Разумеется, и ты не должна там появляться.

Сабрина потупилась и с вздохом пробормотала:

– Рис, прости меня, пожалуйста. Но я просто…

– Хотела помочь. Я знаю. Но разве нельзя помогать людям как-то иначе? Неужели обязательно надо забираться на крыши или раздавать ковры из нашего дома?

– Наверное, можно, – ответила она с улыбкой. – Я попытаюсь.

«А ведь она действительно огорчилась, – думал Рис, глядя на жену. – И все-таки она… чудесная, хотя немного упрямая и совершенно непредсказуемая. А какие у нее чувственные губы…»

Повинуясь внезапному порыву, Рис взял жену за руку и взглянул на ее ладонь. Какая красивая, какая прелестная ручка… Вот только кожа чересчур шероховатая. Да, руки у нее совсем не изнеженные.

– У леди не бывает таких рук, – прошептал он, посмотрев ей в глаза.

– Конечно, не бывает, – ответила Сабрина.

И тут Рис вдруг почувствовал, что его влечет к ней неудержимо – желание нахлынуло внезапно, нахлынуло совершенно неожиданно. Он поднес к губам ладонь жены и впился в нее жадным поцелуем. Она замерла, и он услышал, как из груди ее вырвался тихий вздох. Когда же Рис поднял голову, она обвила его шею руками и прижалась губами к его губам.

– О, Сабрина… слишком много одежды, – прохрипел он, когда поцелуй их прервался.

Рис снял с жены шерстяную накидку, затем принялся раздевать ее, отбрасывая вещи в сторону. Минуту спустя он прижал Сабрину к стене и, чуть приподняв ее за бедра, со стоном вошел в нее. На сей раз, она мгновенно уловила ритм его движений и устремилась ему навстречу.