Соблазн
Шрифт:
Я резко встряхнула головой, заставляя себя вернуться в реальный мир. Мне не нужно сейчас туда идти. Мне нужно было просто принять то, что я и папа вели двойную жизнь. Он был немного счастливей от того, что мы не пересекались в такие моменты. Так было безопасней. Для нас обоих.
***
Следующий день практически состоял из одной сплошной головной боли, которая только ухудшилась из-за двух уроков химии. Ни за что в мире я не смогла бы сказать, почему выбрала этот факультатив. Все два часа я делала вид, что мне интересны различные элементы, которые при
Вообще-то, мне нравится физическая культура. Несмотря на мои сверхъестественные качества, я, в отличие от Стеф, не обладала геном гения. Искусство и физическая культура всегда были моими любимыми предметами, и я всегда хорошо себя в них проявляла. Но, посмотрев на громадную дистанцию для бега длиной в четыреста метров с препятствиями, я почувствовала легкое головокружение.
На самом деле, Линкольн и я совместно решили подлечить меня. Никто бы в жизни не смог догадаться о том, что еще этой ночью я страдала от тяжелого ранения. Или потеря крови все еще оказывала на меня побочные действия, или же мое психическое состояние давало сбои из-за быстрого восстановления. Но я до сих пор не могла прийти в норму.
Когда Лидия Скилтон надменно прошлась мимо меня в своем розовом велюровом, похожим на детский, спортивном костюме, ее лицо было практически такого же цвета, что и ткань. Она потягивала воду из своей бутылки и делала вид, будто этот забег сделает её лучше, или что-то в этом роде. Я заставила себя встать на линию старта.
Не только я так к ней относилась. Никто не любил Лидию, и я подозреваю то, что её все это устраивало. В любом случае, она планировала меня победить.
Препятствия были плохой идеей.
После урока физической культуры, я сидела в раздевалке и пыталась проглотить скопившуюся молочную кислоту, которая обычно у меня не появлялась. Я пыталась перебороть чувство соревновательной вины.
Стеф нашла меня там, когда я не показалась на уроке английского языка.
— По шкале от одного до десяти? — спросила она, не утруждая себя ничем другим.
— Четыре, — сказала я. Потом, помахав рукой, передумала. — Три.
— Я бы восприняла это за восемь, Ви, ты не суперженщина, знаешь ли, — наступила длинная пауза. Потом мы обе громко рассмеялись. — Ладно, может и суперженщина, в своем собственном стиле — но, если ты и дальше будешь продолжать делать вид, что у тебя непробиваемая броня, вскоре это тебе аукнется, даже в отношении Лидии Скилтон.
Я поморщилась:
— Ты слышала.
— Про что? Про то, что ты надрала ей задницу три раза подряд вплоть до того, что она убежала вся в слезах?
— Все было не так плохо, — сказала я.
Стеф как всегда преувеличивала.
Она пригрозила мне пальцем:
— Эй, никому кроме меня не нравится смотреть на то, как Лидия глотает свои же пилюли, — она была
Я зажала голову между коленей. Я знала, что мне станет лучше после небольшого отдыха.
— Ты знаешь, что с тобой случилось?
— Сотрясение мозга.
— Нет. Дорогая, у тебя так называемое раскаяние покупателя, — да, она была права.
Лидия сильно раздражала, но я не могла позволить ей выиграть. Я победила за счёт своей силы Грегори. Я должна была дать ей выиграть.
Стеф потащила меня на последние уроки. Благо, это было искусство.
К тому времени, как я вышла за ворота школы, я начала чувствовать себя немного лучше. Искусство всегда помогает — дает мне время для размышлений, спасение. И когда я увидела Линкольна, прислонившегося к дереву и ожидающего меня, мне стало еще лучше.
Но потом стало хуже.
Он держал в руках мою сумку для тренировок. Черт!
Я попрощалась со Стеф, которая уже шла вместе с Дженой Пауэлл, чтобы поработать вместе над заданием по химии, и перешла дорогу навстречу Линкольну.
Как только я подошла ближе, моя сила пришла в движение, узнавая его так, как это происходило всегда. Мое сердце пропустило удар точно так же, как и всегда. Он провел пальцами по волосам. На одно мгновение я задумалась о том, чувствует ли он то же самое.
— Эй, — сказала я. — Не знала, что мы охотимся сегодня.
— Мы и не охотимся. Мы бегаем, — ответил он решительно.
— Вот оно как. Я вроде бы уже занималась пробежкой сегодня, — мне действительно не хотелось снова это делать.
— Нет, сегодня не так, как обычно. Мы отправимся за город. Слишком уж много времени провели в боевых тренировках и охоте. Основы начинают забываться.
— И для чего эти основы? — спросила я, уставившись в землю.
Он подождал, пока я посмотрю на него, потом удержал мой взгляд и сказал:
— Для того, чтобы убежать.
Когда Линкольн стал интересоваться тем, чтобы убегать? Мы были из разряда «стой и дерись».
Он пошёл по направлению к своей машине, и я последовала за ним.
И что ты сделаешь, Ви? Скажешь ему, что не собираешься убегать? Не похоже.
***
Мы направились к окраинам города, прямиком в национальный парк. Когда мы приехали, на заднем сидении машины я переоделась в свою форму для бега. Линкольн прихватил пару бутылок воды и стоял у капота машины, ни разу не повернувшись в мою сторону до тех пор, пока не услышал, что я вышла из машины и закрыла за собой дверь.
Это была крайне дикая местность. Даже примерно не похожая на дистанцию для бега.
Я поняла, почему именно это место и выбрал Линкольн. В жизни бы не случилось так, что ты бы смог выбрать расположения для погони, когда изгнанник преследует тебя. Но с другой стороны, если изгнанник тебя преследует, то надо остановиться и дать ему бой. В любом случае, изгнанники быстрее, чем мы.
Полчаса непривычно быстрого бега, и я уже чувствую, как вся вспотела, и сердце бьется в бешеном темпе. Прежде чем я поняла, что происходит, я споткнулась о камень и упала. Линкольн, который бежал далеко впереди, остановился и в мгновение ока оказался рядом со мной.