Соблазн

Ширвингтон Джессика

Так всегда бывает, когда пытаешься расставить приоритеты. В нормальной ситуации я не стала бы рисковать жизнью Спенса только для того, чтобы решить свои проблемы. Надо было бы устроить разборки и убедить его, что мне стоит ехать одной. Но в этой ситуации не было ничего нормального.

— Хорошо, — сдалась я. — Но, если ты умрешь, это будет на твоей совести.

— Эй, — он пожал плечами, — по-другому и быть не может, — улыбаясь, он пристегнулся.

Я разберусь со своей совестью позже.

Глава 21

«Ну

и ну! Зло для одних — всегда добро для других.»

Джейн Остин

Когда такси подъехало к тротуару, мы со Спенсом высунулись из окон, хватая ртом воздух.

Водитель и его машина воняли. Сочетание чеснока и запаха тела, тухнувшего часами напролет в махровых чехлах сидений, без кондиционера, было едким. С того момента, как Спенс закрыл дверь, мы сдерживали рвотный рефлекс, отчаянно пытаясь высунуть головы из маленьких отверстия заклинивших окон.

Спотыкаясь, мы шли по тротуару. Голова кружилась от смеси тошноты и отвращения после езды в том автомобиле.

Спенс сделал несколько глубоких вдохов.

— Ух ты, это было… — он поморщился.

— Да, — сказала я, хватая ртом воздух, чтобы сделать несколько глотков кислорода.

Спенс терпеливо ждал, пока я приведу себя в порядок. Я ненавижу ездить на заднем сиденье машины даже в лучшие времена.

— Хорошо, — сказала я в конце концов, когда выпрямилась и начала осматриваться. — Мы должны быть близко. Я чувствую изгнанников.

Спенс кивнул и огляделся. Он пока не мог ничего ощутить.

Мы стояли перед отелем, куда нас направил Оникс. «Люкс Гранд», пятизвездочный отель со всеми удобствами. Навытяжку, в накрахмаленных белых рубашках и сшитых на заказ серых жилетах, стояли трое швейцаров. Один открывал двери автомобилей, другой забирал багаж, а третий открывал двери отеля для гостей. Внутри красовался шаблонный красный ковер и коридор с золотыми колоннами. Он словно говорил: «Если вы не можете позволить себе быть здесь, уходите».

Мы со Спенсом остановились. Я услышала, как он усмехнулся. На нем были излюбленные мешковатые джинсы и выцветшая зеленая футболка. Спенс явно был не в восторге. Я посмотрела на свой самый обычный наряд — черный комбинезон и черная футболка с длинными рукавами. По крайней мере, на нас не было шлепанцев.

Мы переглянулись, думая об одном и том же, и одновременно пожали плечами, прежде чем двинуться к красному ковру.

Швейцары презрительно оглядели нас с ног до головы, но мы не остановились. Нам нужно было подняться в комнату Нахилиуса. К сожалению, в сообщении Оникса было только «верхний этаж». Без номера комнаты.

Мы прошли через вестибюль, не желая привлекать к себе еще больше внимания, чем уже привлекли, и встали в очередь к лифтам, решив рискнуть, надеясь,

что Оникс был прав.

И не подставил нас!

Верхний этаж, который оказался двадцать шестым, состоял из двух пентхаусов.

Мы со Спенсом нажали кнопку в лифте и стали ждать.

Ничего.

— Это одна из тех штуковин для верхних этажей, — сказал Спенс, указывая на аппарат электронного доступа.

— Как мы получим карточку? — спросила я, чувствуя, что все против нас.

Спенс посмотрел на ресепшен, а затем на горничную, которая занималась сервировкой столиков в вестибюле. Он вытащил мобильный телефон, бросился к одному из кофейных столиков, схватил гостиничный блокнот, набрал номер и, немного помедлив, прокашлялся и заговорил низким голосом.

— Да. Здравствуйте, я остановился в пентхаусе на двадцать шестом. Я весь день был на совещаниях и сейчас возвращаюсь в отель. Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь поднялся и проверил, включен ли кондиционер. В прошлый раз в номере стояла духота, для меня это неприемлемо. — Потом он просто закончил разговор.

Я подошла к нему.

— Не понимаю, — сказала я.

Но Спенс потащил меня обратно к лифтам.

— Подожди, — подмигнул он.

Через минуту к лифтам подбежала горничная и нажала кнопку «вверх».

Спенс положил руку мне на плечо и поднес палец к губам, чтобы я молчала. Именно тогда я поняла, что он навел на нас гламур.

Прозвенел звонок, и горничная нырнула в дверь. Мы прямо за ней.

Войдя внутрь, она взяла ключ-карту и нажала номер двадцать шесть. Наконец-то я поняла. Я также увидела, что за чары использовал Спенс — невидимости. Когда я смотрела в зеркало, то не увидела ничего, кроме горничной. Неудивительно, что Спенс хотел, чтобы я молчала.

Кому нужен плащ-невидимка, когда у тебя есть Спенс?

Поездка заняла целую жизнь. Я не дышала, так боялась разоблачить нас. Наконец лифт остановился, и двери бесшумно открылись. Двадцать шестой этаж.

Мы выскользнули в коридор и подождали, пока горничная подойдет к одной из двух дверей и постучит. Спенс не уточнил, в каком пентхаусе он «остановился». Это было гениально. Ей придется проверить и тот, и другой.

Первую дверь ей открыла полуодетая женщина.

— Да? — сказала она, как мне показалось, с русским акцентом.

— Мадам, простите, но я просто проверяю, работает ли ваш кондиционер, как вам нужно?

Женщина, одетая в облегающее платье с леопардовым рисунком, посмотрела на служанку так, словно та была чем-то, на что она наступила. Спенс слегка дрожал, и я толкнула его локтем, чтобы он не стал громко смеяться.

— Все в порядке, — сказала женщина.

— Конечно, мадам, извините, что помешала, — сказала горничная, отступая назад и делая небольшой реверанс. Я понятия не имела, сколько стоит ночь в пентхаусе, но, судя по женщине и огромному количеству драгоценностей на ней, готова была поспорить, что много.